Даркут: взросление. Том 1
Шрифт:
Несколько беков, глав самых крупных родов, вышли к алтарю. Они должны были провозгласить начало Жестоких игр. Обычно это делал каан или ябгу. Но из-за бушевавшей междоусобицы ябгу Судани и Селенг-тархан, главные претенденты на проведение ритуала, отсутствовали.
Поэтому главы родов подняли руки и крикнули в один голос:
– Великое небо, благослови новые Жестокие игры!
Даркуты подняли кулаки вверх и восторженно закричали. А радостях Илде нахлобучил волчий малахай на Чиуна.
Они вернулись в стаю и поужинали.
– Чиун, бери гаура и едь к Дэуде. Он хочет дать тебе поручение.
Чиун оседлал Перышко и поехал к тархану.
Дэуда находился в своей кибитке. Он сидел на трехногом стульчаке в мягком атласном халате. На столе карта Ташт-и-Даркут с камешками, отображающими, наверное, расположение родов. Рядом горка свернутых в трубочку пергаментов.
– Готов к играм? – спросил начальник лагеря. Глянул на мальчика и добавил: – У кого стащил малахай?
– Надеюсь, завтра выступлю с честью, – ответил Чиун и поправил волчий хвост, спадавший на глаза.
Дэуда поморщился.
– Не надо громких слов. Кто-то, а ты уже, наверное, прикинул, как лучше выбраться из ущелья, пока другие сражаются не на жизнь, а на смерть.
– Тархан, я готов погибнуть в бою, – возмутился Чиун. Начальник лагеря угадал, он уже продумал три варианта действий в завтрашних играх.
Дэуда вздохнул и протянул запечатанный свиток.
– Отнеси Вихан-беку, главе рода гаргапуров. Передай устно, что я встречусь с ним в роще Сцинков в час кобе. По дороге ни с кем не болтай.
Чиун взял свиток, спрятал подмышкой. Дэуда проследил за посланием тяжелым взглядом.
– Я спрячу в седельной сумке и никто не увидит, – заверил мальчик и подождал, не скажет ли Дэуда еще чего.
Не дождался. Начальник отвернулся и склонился над картой. Чиун вышел из кибитки.
Запрыгнул на Перышко и поскакал в сумраке через бесконечные стойбища. Возле кибиток женщины варили ужин, а дети гоняли овцебыков. Мужчины негромко переговаривались и точили оружие. Где-то играли на донбурре, пели и заливисто смеялись.
Несколько раз пришлось остановиться и спросить у сидящих у костров людей, где расположились гаргапуры.
Оказывается, этот род поставил кибитки над каньоном, по западной стороне. Огибая кибитки, Чиун поскакал вверх по склону, поднимаясь на плато, через которое прошла трещина каньона.
Около десятка раз его окликнули и предложили отдать гаура. Однажды несколько темных фигур метнулись к нему из-за кибитки, ругаясь пьяными голосами. Чиун улыбнулся и ударил Перышко пятками.
Он почти успел подняться на возвышенность. Здесь громоздились сотни желтых валунов из песчаника. Дальше начинались стены каньона. Из-за крутости склона даркуты не ставили здесь кибитки.
Огромный валун качнулся и полетел на мальчика, когда тот скакал мимо. Перышко затрубил и рванулся в сторону. Чиун чуть не вывалился
Валун скатился вниз и остановился в начале подъема, чуть не налетев на кибитку.
Чиуну показалось, что камень упал не случайно. За валуном, кажется, мелькнула человеческая тень.
Не желая наткнуться на засаду в камнях, он отъехал подальше и поднялся дальше.
Кибитка главы гаргапуров виднелась издалека. Белеющая в темноте, высокая, похожая на шатер каана. Возле входа рослые охранники с халади и круглыми щитами.
Бек Вихан услышал, что прибыл посланец от Дэуды и вышел наружу. Низенький лысый бородач в халате из горностаевых шкурок. Взял свиток и кивнул.
– Дэуда будет ждать тебя в роще Сцинков, – сказал Чиун. – В час кобе.
Бек зашел было в шатер, но остановился. Поглядел на мальчика.
– Ты чего такой рыжий? Из жарчиутов, что ли?
Чиун кивнул.
– Я сын Халька.
Вихан оценивающе прищурился.
– А чего Дэуда выкормыша из горных племен прислал? Показать чего хотел?
Чиун пожал плечами.
– Наверное.
Бек махнул.
– Ладно. Скажи Дэуде, что я буду.
И ушел в шатер.
Чиун поскакал обратно. Наступила ночь и хвост малахая бил по лицу.
Он приехал в стаю, оставил Перышко и доложил Дэуде о выполненном поручении. Потом вернулся к костру, где сидели приятели.
– Я прогуляюсь по лагерю, – сказал Илде, уступив ему место. – Надоело сидеть.
– Забери свою шапку, – Чиун отдал малахай. – Хвост не дает видеть.
– А ты не пробовал просто повернуть ее задом наперед? – Илде сдвинул шапку набок.
Он ушел в темноту. Чиун сел у костра и взял у Кыныка горсть сушеного творога.
Мальчики сидели так и болтали, пока не взревели бивни мамонтов, приказывая отойти ко сну.
Заскрипел песок, из темноты вынырнул Ышбар, подошел к костру и вгляделся в Чиуна.
– Ты здесь? А кто тогда там лежит? Я думал, это тебя убили, – и махнул в сторону.
Мгновение Чиун сидел неподвижно, а потом вскочил и побежал туда, куда указал вожак. Кынык и Мэше помчались следом.
Перед кибитками, стоящими у края стойбища, в тусклом свете кострищ лежал худенький мальчик. Вокруг стояли несколько учеников из других стай и взрослые наставники.
Чиун выхватил у одного из мальчиков факел и посветил в лицо лежащему.
– Сохрани нас Тэйанг! – пробормотал Мэше.
Лежащий мальчик погиб от жестокого избиения. Лицо превратилось в кровавую маску. Невозможно распознать, кто перед ними лежал. Только на макушке остался волчий малахай, прилипший к окровавленным волосам, а хвост раскинулся по земле.
Чиун судорожно охнул. Опустился на колени и потрогал тело Илде. Руки еще теплые.
– Честно говоря, мы думали, что это ты, – сказал впереди знакомый голос. – Но тебе повезло. У тебя, наверное, очень счастливый кут. Тэйанг поцеловал тебя в темечко, синеротик.