Дарт Бейн: Путь Разрушения
Шрифт:
Его слова отразились от стен, прозвучав пусто и гулко. Он упал на колени, его руки опустились, голова поникла. Когда эхо утихло, единственным звуком оставалась лишь назойливая трескотня жуков пелко.
Копеж сплюнул на землю, обозревая лагерь. Его окружала армия, но то была армия приспешников. Куда бы он ни посмотрел, он видел лишь воинов, убийц и учеников. Мастеров ситов практически не наблюдалось. По-видимому, бесконечная война против джедаев на полях Руусана сказалась высокой ценой на Братстве Тьмы Каана. Без подкрепления они будут вынуждены отступить или же их уничтожит
Тучный тви’лек поднялся на ноги, осознавая, что хоть что-то должно быть сделано. Он прошел через разрозненные очаги солдат, отмечая, как много среди них раненных, истощенных или просто разбитых. К тому моменту, как Копеж достиг входа в палатку Повелителя Каана, презрение, которое он чувствовал к своим так называемым «братьям», достигло точки кипения.
Когда Копеж вошел, Каан бросил на него один единственный взгляд, и резким взмахом руки распустил других советников. Они шеренгой вышли из палатки, никто не посмел подойти слишком близко.
– В чем дело, старый друг?
– спросил Каан. Его голос, как всегда, был чарующим, но глаза расширились и одичали, как у загнанного зверя.
– Ты видел то, что считается нашей армией?
– медленно подходя ближе, прорычал Копеж, ткнув большим пальцем себе за плечо.
– Если это все, что есть у нас против джедаев, мы с тем же успехом можем сжечь наши черные одежды и начать практиковать их Кодекс.
– У нас на подходе подкрепление, - заверил его Каан.
– Как минимум две полных дивизии пехотинцев, еще одна бригада снайперов. Полвзвода репульсорных суден, вооруженных тяжелыми орудиями. Многих привлекает триумф нашего дела. С каждым днем все больше и больше. Братство Тьмы не может пасть.
Копежа мало утешили его обещания. Каан всегда был силой Братства Тьмы, человеком, который сплачивал Темных Повелителей под единым началом благодаря величию своей персоны и собственной дальновидности. И все же, сейчас он выглядел как человек, стоящий на грани. Напряжение постоянной борьбы против джедаев вымотало и его.
Копеж с отвращением покачал головой.
– Я не один из твоих льстивых советчиков, - сказал он громко.
– Я не буду пресмыкаться, и расшаркиваться пред тобой, Повелитель Каан. Я не буду осыпать похвалами твою дурную голову, когда вижу своими собственными глазами, что ты ведешь нас к уничтожению!
– Умерь голос!
– шикнул Каан.
– Ты подорвешь моральный дух наших войск!
– У них больше ничего не осталось, - бросил в ответ Копеж, все же понизив тон.
– Нам не одолеть джедаев обыкновенными солдатами. Их слишком много, а нас не достаточно.
– Под нами ты подразумеваешь тех, кто достоин примкнуть к рядам Темных Повелителей, - сказал Каан.
Он вздохнул и опустил глаза на голокарту, разложенную на столе перед ним.
– Ты знаешь, что должен сделать, - сказал ему Копеж, голос его слегка подрастерял гнева. Он предпочел следовать за Кааном; он не покинет его сейчас. Но Копеж не собирался праздно отсиживаться и наблюдать за неминуемым поражением.
– Мы смотрим в лицо армии Рыцарей и Мастеров джедаев. Нам не выстоять без собственных Мастеров из Академии. И студентов тоже. Их всех.
– Они простые ученики, - возразил Каан.
– Они сильнейшие в нашем Ордене, - напомнил ему Копеж.
– Мы оба знаем,
– Работа Кордиса еще не закончена. Его студентам очень многому нужно научиться, - настаивал Каан, хоть и без особого напора.
– Так много нераскрытого потенциала. Академия олицетворяет будущее ситов.
– Если мы не одолеем джедаев на Руусане, тогда у нас не будет будущего!
– воскликнул Копеж.
Каан обхватил голову руками, словно ужасная боль грозилась расколоть его череп пополам. Он затрясся в хватке какого-то ужасного паралича. Копеж невольно отступил.
Каану потребовалось лишь несколько секунд, чтобы восстановить самообладание и опустить свои руки. Загнанный взгляд в его глазах пропал, сменившись спокойной уверенностью, которая в первую очередь и привлекала многих в Братство.
– Ты прав, старый друг, - произнес он.
Слова были спокойными и непринужденными; он говорил так, как если бы с его плеч упал огромный груз. Он излучал уверенность и силу. Казалось, он был окутан фиолетовой аурой, словно стал самим воплощением темной стороны. И внезапно, не понятно почему, Копеж успокоился.
– Я извещу Кордиса, - продолжил Каан, Сила исходила от него осязаемыми волнами.
– Ты прав. Настало время для Академии на Коррибане присоединиться к армии ситов.
Глава 19
Бэйн никогда в жизни не был так голоден. Голод скрутил в узел его желудок, заставив согнуться, пока он медленно брел по коррибанской пустыне в направлении Дрешдэ. Тринадцать дней он обследовал гробницы в Долине Темных Повелителей, поддерживая себя только с помощью Силы и гидратационных таблеток, которые взял для путешествия в пустыню. Он не спал, но он время от времени давал разуму отдых посредством медитации. Но все-таки, несмотря на все свое могущество, даже Сила не могла создать что-то из ничего. Она могла заглушить голод на время, но не навсегда.
Дважды он подвергался нападению стай тук’ат, - сторожевых псов, рыскавших по склепам бывших хозяев. В первый раз он отогнал их с помощью Силы, подхватив тело вожака и швырнув его в стаю, ранив при этом нескольких зверей. Они умчались прочь с пронзительным воем, от которого по спине у Бэйна пробежала дрожь. Следующая атака была еще ужасней. Во время изучения одной из самых новых гробниц он обнаружил себя в окружении десятка тук’ат: стаи, раза в два превышавшей первую. Он обрушил на них светомеч, рассекая плоть и кость. Когда стая, наконец, поредела, только четверо из двенадцати хищников по-прежнему дышали.
После этого тук’аты оставили его в покое. Это было хорошо, потому что он больше не был уверен, что сможет держать их поодаль, если те нападут снова. Чтобы разогреть мускулы при продолжительных поисках от гробницы к гробнице, он перенапряг резервы собственного тела, буквально вывернув себя наизнанку. Теперь он расплачивался.
Бэйн мог облегчить собственные страдания, уйдя в медитативный транс, и замедлив для сбережения энергии сердцебиение и жизненные функции. Но толку от этого все равно было мало. Никто не придет искать его, и, в конечном счете, даже гибернационное состояние закончится медленной, относительно безболезненной смертью.