Дарт Лонгботтом
Шрифт:
Внезапно раздался низкий звук, едва слышимый, но прекрасно ощутимый всем телом. Он был таким плотным, что заставил вздрогнуть окружающее пространство. Затем будто где-то в астрале лопнул толстый канат, и по вершинам деревьев хлестнул порыв ледяного ветра.
— Ах-ха-а, — разом выдохнули все массасси, чувствуя, как прекращают давить магические ошейники. Узы ощущались по-прежнему, но теперь бывшие рабы могли сами выбирать: подчиниться приказу или его проигнорировать.
— Спас-сибо, пос-сланник! — прошелестела на грани слышимости стая, и Палпатин зловеще улыбнулся. На самом деле освобождать тварей
Количество массасси в Хогвартсе было вполне достаточным, чтобы распространить влияние ритуала на всю стаю. Теперь дементоры были его слугами, и только его. Палпатин сразу категорически запретил показываться обычным волшебникам и убивать без особой причины.
Он не без основания предположил: когда в Министерстве обнаружат, что дементоры больше не слушаются, Международная Конфедерация магов объявит в Англии чрезвычайное положение. Тогда форсюзеры Земли навалятся скопом и повторят ритуал подчинения.
Слишком опасны были независимые массасси, слишком сильны для этого мира. К счастью, за много веков в Азкабане накопилось достаточно магии для проведения ритуала Исхода. Поэтому больше не было необходимости полностью осушать жертв.
Внезапно по перехваченным каналам управления дементорам пришёл приказ немедленно лететь к озеру. Влекомый любопытством Палпатин накинул невидимость и вместе с массасси отправился туда, куда звал приказ. Луна ярко освещала все окрестности, делая окружающий мир ещё более нереальным.
По берегу озера мчался чёрный пёс, пытаясь догнать оборотня, убегающего в сторону леса. Видимо, Люпин превратился совсем рядом с Хогвартсом, и сейчас установки, вложенные в кольцо Палпатином, гнали оборотня подальше от замка, полного детей.
Зачем Блэк преследовал Люпина, Шив не понимал. Поэтому он решил посмотреть, что будет делать дальше невидимый кукловод. По связи пришёл очередной приказ: «Остановить Блэка, но пока не убивать». Дементоры тут же закружились вокруг бегущей собаки, и пёс болезненно заскулил, покатился кубарем и стал стремительно превращаться в человека. Через миг Сириус уже стоял на коленях и что-то отчаянно кричал, не замечая ничего вокруг.
Со стороны замка раздался топот, и вскоре показались Поттер и Грейнджер, которые, увидев положение Сириуса, попытались отогнать дементора «Патронусом». Однако их чары не помешали массасси, наоборот, гриффиндорцы, попав в зону воздействия, тоже вскоре свалились на землю и заплакали. Через минуту, когда Палпатин уже приготовился вмешаться, дементорам пришёл приказ лететь на свои посты вокруг замка. Тут же немного в стороне вспыхнул мощный «Патронус», и заклинание приняло форму какого-то животного, издалека напоминающего единорога.
Магический защитник бросился вслед улетающим дементорам, создавая впечатление, будто отгоняет их от лежащих вповалку волшебников. Видимо, присутствие концентрированной светлой магии положительно сказалось на самочувствии Гарри Поттера, потому что тот приподнялся и с восторгом наблюдал, как волшебное существо сделало круг по озеру, вернулось к закутанному в мантию человеку и рассыпалось красивыми искрами. Несмотря на качественную маскировку волшебника,
Со стороны замка Северус Снейп бежал к озеру. Его развевающийся за спиной плащ напоминал крылья летучей мыши. Искажённое страхом лицо выдавало отчаянную решимость волшебника. Он добрался и одним элегантным движением палочки спеленал Блэка, словно куколку. Затем следующим заклинанием создал носилки и уже через секунду бежал обратно в Хогвартс, левитируя перед собой вереницу пострадавших.
«Какой талантливый волшебник», — подумал Палпатин, наблюдая за лёгкими и точными движениями палочки Снейпа.
Едва только зельевар исчез вдалеке, в Шива тут же врезался мощный энергетический сгусток. Метла под ним взорвалась щепками, и тело бывшего ситха крутясь полетело в озеро. Палпатин упал на мелководье, но успел определить, откуда последовал неожиданный удар. С трудом задавив безумную ярость, от которой едва не закипела вода, Шив начал медленно вставать.
На берегу стоял Грюм, опершись на посох. Он, ухмыляясь, проследил за тем, как поднимается мокрый Палпатин, и с чувством собственного превосходства спросил:
— Ну и что ты тут забыл ночью, Лонгботтом? Тоже решил поохотиться на Блэка? Думал потом похвастать в Визенгамоте перед своими дружками? Неудача, малыш. А я вам, дуракам, сколько раз говорил: «Постоянная бдительность!» Ты, наверное, запамятовал, что я и под чарами вижу кого угодно? — старый мракоборец насмешливо постучал по голове возле искусственного глаза, который продолжал бешено вращаться во все стороны.
Вспомнив возможности артефакта, Шив мысленно выругался. Впрочем, встретить Аластора здесь ночью он никак не ожидал. Видимо, Дамблдор зачем-то подключил к своей интриге проверенного соратника.
Лёгкий посыл магии под землёй, и Грюм удивлённо выругался. Он попробовал поднять посох, что-то наколдовать, но сделать ничего не смог. Всё тело бывшего мракоборца стремительно оплетали ползучие растения, незаметно выросшие у него под ногами. Грюм попытался что-то наколдовать невербально, но острые как бритва стебли предупреждающе закачались перед его единственным живым глазом, почти касаясь склеры.
В это время Палпатин взмахом руки высушил на себе одежду, поднялся на пригорок к застывшему Грюму и холодно сказал: — Все давно забыли, кто такие Лонгботтомы, и никто уже не помнит, чем мы заслужили место в списке священных двадцати восьми фамилий. Хотя ты, шотландский «Предатель крови», скорее всего, и не знал.
— Ах ты су-у… — попытался прореветь Грюм, зажмурившись, но колючий стебель на его горле так усилил хватку, что изо рта бывшего мракоборца вырвалось только сдавленное сипение.
— А как ещё можно назвать человека, который вместо того, чтобы создавать семью и заботиться о её благополучии, бегает по поручениям бородатого интригана, словно домовой эльф? — презрительно хмыкнул Палпатин. — Ведь война, Аластор, закончилась десять лет назад. И ты не настолько стар, чтобы не суметь воспитать наследника. Выходит, что род для тебя ничего не значит, правда? Или ты, как Дамблдор, давно стал мужеложцем. Может, вы вместе вечера проводите, греетесь под одеялом, les deux tourtereaux? Вот поэтому ты не кто иной, как «Предатель крови»! — припечатал Палпатин, стараясь как можно больнее ужалить отставного мракоборца.