Дарт Плэгас
Шрифт:
Палпатин позволил увести себя под руку на незанятую обзорную площадку вблизи моста через Солье.
– Я всей душой сочувствую бедняге Видару, – начал Веруна. Примерно одного роста с Палпатином, он был одет в парчовый плащ и высокий головной убор. – Это же надо – разбились на космическом корабле! Кто-нибудь мог бы решить, что подобная трагедия заставит его уйти из политики – но нет, это не про нашего Видара. – Веруна облокотился на каменный парапет и обратил взор вдаль, на стремительно текущую реку. – Ну, вам ли не знать, к каким последствиям приводят столь непредвиденные события.
–
– По делам Сената?
– По личным, я полагаю.
Поразмыслив, Веруна произнес:
– В последний раз мы с вами виделись на торжественном открытии плазменного генератора. – Он повернулся, чтобы рассмотреть собеседника. – Вы неплохо выглядите. Изменились, как мне кажется. После всех ваших разъездов.
– Немного поправился, – сказал Палпатин.
– Да-да, вертелось на языке. – Веруна помолчал. – Я слышал, недавно на Маластере вы произвели большое впечатление на сенатора Ранульфа Таркина от сектора Сесвенна.
Палпатин пожал плечами:
– Я не знал.
– Он в восторге от ваших взглядов относительно планов Торговой Федерации получить места в Сенате для своих планет-клиентов. Не уточните ли, что именно вы ему сказали?
Палпатин улыбнулся:
– Ничего конкретного. Сказать по правде, я просто играл в политику.
Веруна понимающе кивнул:
– Весьма рад это слышать. – Прежде чем продолжить, он огляделся по сторонам. – Как вам известно, мы с королем Тапало заключили ряд особых соглашений с Торговой Федерацией, однако сейчас мы вынуждены принимать в расчет недовольство наших избирателей. К несчастью, одна важная особа, которую мы с Тапало должны благодарить за избрание и нынешние высокие рейтинги нашей партии, не отнесется слишком благосклонно к нашим намерениям голосовать против закона, который вовсю лоббируют «Капиталы Дамаска».
– Понимаю вашу обеспокоенность, – сказал Палпатин. – Но почему бы не запретить сенатору Киму голосовать против Торговой Федерации?
Веруна хохотнул:
– Если бы все было так просто. Проблема в том, что Ким знает о наших особых договоренностях и намерен воспользоваться случаем, чтобы донести до сведения Торговой Федерации – а также всех клеветников Тапало – что Набу не потерпит дальнейшей эксплуатации. – Он сделал глубокий вдох. – Его отзыв с Корусканта будет равносилен признанию того, что Набу остается во власти Торговой Федерации, и может подорвать нашу репутацию на множестве торговых планет, от которых мы во многом зависим.
Палпатин притворился, что обдумывает его слова:
– В таком случае, возможно, стоит рискнуть и проголосовать против Торговой Федерации.
Веруна посмотрел на него с внезапным интересом:
– Продолжайте.
– Будет ли закон принят или завязнет в прениях, контракты Набу с Торговой Федерацией все равно останутся в силе. Федерация продолжит скупать задешево нашу плазму и сбывать ее по взвинченным ценам. Зато Набу покажет себя с лучшей стороны, открыто выступив против галактических картелей.
– Значит, снова играем в политику?
Палпатин ничего не ответил, лишь покачал головой.
– А что насчет магистра Дамаска?
– Известите его заблаговременно.
Веруна задумчиво погладил бородку:
– Может, и получится. – Он лукаво улыбнулся. – Как жаль, что голос Набу в Сенате принадлежит другому человеку.
Палпатин фыркнул:
– Если когда-нибудь возникнет необходимость, я, конечно же, приму эту должность. Но до тех пор я удовлетворен и тем местом, на котором служу ныне.
– Служите Набу.
– А кому же еще?
Веруна потер ладони:
– Однажды, если мои замыслы все-таки воплотятся в жизнь, Набу получит целый флот быстроходных истребителей «Нубиан», который прогонит Торговую Федерацию из нашей звездной системы.
– Я тоже с нетерпением жду этого дня, – сказал Палпатин.
Веруна вновь рассмеялся.
– Да, но когда это случится? Сколько еще нам ждать, Палпатин?
– Лишь до тех пор, пока Хего Дамаск не дарует вам трон.
Глава 15
Квантовое бытие
Огромная рептилия – приговоренный к тюрьме убийца, подарок Дамаску от Совета старейшин по случаю принятия Йинчорра в Сенат – прошаркала на середину окруженной энергобарьером клетки в недрах Аборы и в смятении простерлась ниц на пермакритовом полу, затараторив на общегалактическом:
– Огромная честь – служить вам и исполнять любые ваши приказания.
Стоявший у мерцающего барьера 11-4Д повернул голову к Плэгасу:
– Поздравляю, магистр. Наконец-то он реагирует на внушение. Вы сломили его волю.
Его «волей», как выяснил Плэгас по прошествии более чем двух лет экспериментов над йинчорри, оказался своего рода пузырь Силы, который создавала горстка донельзя упрямых мидихлориан. Из этого он сделал вывод, что, как ни странно, могущество йинчорри в Силе было велико, несмотря на ничтожно низкий уровень симбионтов в клетках. Это открытие стало огромным шагом вперед, и Плэгас до сих пор переваривал его последствия.
Пузырь был чем-то похож на те, что создавали животные, которые призывали Силу, чтобы укрыться от хищников. Любопытным примером таких взаимоотношений служили исаламири, обитающие на деревьях, и их естественные враги ворнскры, причем последних привлекал к первым тот самый природный механизм, который исаламири использовали для своей защиты. Низкий уровень мидихлориан мог бы повысить их шансы на выживание, однако природа вместо этого наделила исаламири высокой восприимчивостью к Силе. Настолько высокой, что несколько таких созданий сообща могли сформировать пузырь Силы километрового диаметра. В каком-то смысле, тем же самым, по мнению Плэгаса, занимался и Орден джедаев, но в галактических масштабах, обволакивая всю Галактику энергией светлой стороны Силы – а точнее, поддерживая пузырь Силы, который препятствовал проникновению темной стороны, пока учитель Тенебруса не сумел прорвать этот пузырь – или, по крайней мере, немного уменьшить его в размерах. Вопрос, каким образом действия Ордена могли считаться поддержанием равновесия в Силе, ставил в тупик не одно поколение ситов, которые не питали иллюзий относительно способности Силы к саморегуляции.