Дарт Вейдер ученик Дарта Сидиуса
Шрифт:
Супруги.
– Анакин, - Пад была ощутимо напряжена. Фигура на фоне окна. В тёмном платье с высоким воротником. Лихорадочный жар в тёмных глазах.
– Да? – отозвался он, стягивая перчатку с живой руки. Наклонился, поцеловал. – Что-то важное?
– Политика, - усмехнулась она, отстраняясь.
– Вечная политика, равная жизни, - сказал он нарочито лёгким тоном. Пад знала этот тон.
– Ты тоже устал.
–
– Нет, - она рассмеялась, - я только и делаю, что развлекаюсь на балах.
– В какой-то мере.
– А-на-кин, - теперь в её смехе не было напряжения. – Прекрати. Я устаю от фуршетов гораздо больше, чем…
– Знаю.
– Прекрати улыбаться.
– Трагическое выражение на моём юном лице смотрится гораздо лучше?
– Твоё юное лицо периодически просит кирпича, и ты это знаешь!
– Я каждый день не устаю удивляться глубине твоей любви.
– Глубина – это у теб… тьфу! – она расхохоталась.
– Ты была готова сказать некую интимную подробность? – он приподнял брови. – Ангел, я тебя просто не узнаю.
– Крылья отрезали, - съехидничала она.
– Ба-аттюшки, а я-то думал…
– Что?
– Ничего, - ответил он невозмутимо. Улыбнулся.
– Ну тебя…
– Так в чём дело?
Он подняла голову и посмотрела ему в глаза. Долго.
Потом сказала, тщательно подбирая слова:
– Я попала в центр гигантской интриги, которая делает ставку на тебя, мой дорогой.
– Какая честь, - ответил он. – И что это за интрига?
– Мон и Бейл…
– Хм.
– Мон, по крайней мере, точно знает, что мы женаты.
Он смотрел на неё ничего не выражающим взглядом. На данной стадии им только не хватало какой-нибудь неожиданной помехи – пусть и не затрагивающей их центр. Пад не знала, что её муж смотрит на неё – и хладнокровно обдумывает варианты наиболее эффективного устранения Мотмы. Под “устранением” ученик ситха понимал, естественно, смерть.
– А Бейл? – спросил он.
– Как мне кажется, пока нет.
– Я выясню, - сказал он.
– Как?
– При личной встрече.
Пад опустила взгляд. Такой Анакин её слегка пугал. Человек с холодными расчётливыми глазами.
– Как именно?
– Ты сама поняла, что Мотма знает о нас, или та дала это понять? – спросил он, не слушая её.
– Она практически прямо это сказала.
– Смысл?
–
– С этого места подробней.
Она не ответила. Смотрела и молчала.
– Я не знаю, как сказать, - наконец, выдохнула она.
– Всё как есть.
– Я не знаю, как ты отреагируешь на это.
– Адекватно.
– Ты уверен?
– Вполне.
– А я – нет.
– Почему?
– Потому что я уже давно не знаю, какие у тебя дела с канцлером, что у вас за игры, что за интригу ты ведёшь с Орденом против Палпатинаи с Палпатином – против Ордена…
– Стооой… Что-то странное я от тебя слышу. Кажется, мы ведём одну и ту же игру и делаем одну и ту же политику. Пусть – каждый свою часть. Вместе с Палпатином.
– Да?..
– Нет?
Она вдохнула, набрала воздуха в лёгкие, прямо посмотрела ему в глаза и сказала:
– Анакин. Ты уверен, что канцлер тебя… нет, не предаст, не то слово… Но что он не использует тебя в своих целях? И не собирается использовать дальше?
– Он меня – в своих, я его – в своих, - ответил он. – Взаимовыгодный союз. Ты не знала?
– Нет. Я хочу сказать, что, когда он окончательно придёт к власти – а он ведь придёт, если всё пойдёт, как задумано – то, с новой степенью власти – не прижмёт ли тебя к ногтю? Не заставит ли… стать лишь инструментом его политики? Ведь закон об одарённых… будущий закон… вообще, то, что он готовит…
– На меня это не распространяется.
– Ты так самоуверен.
– Я знаю.
– Ты вытащил у него это из головы?
– Конечно, нет. Между нами договор…
– Ты слишком честен, - с досадой бросила она, обхватила себя руками по груди и стала ходить вдоль окна нервическими шагами. – Тебе никогда не приходило в голову, что Палпатин использует тебя – ровно так, как когда-то он использовал меня…
– Постой. Я сейчас вижу перед собой сенатора от Набу, крупную фигуру в политике, к двадцати семи годам суперсостоявшегося человека. Это так он использует тебя?
Она остановилась:
– Да! Потому что все внешние регалии не стоят ничего! Я по-прежнему, как и четырнадцать лет, всего лишь пешка в его игре… пусть превращенная в ферзя. Конечно! Политика. Пока я не рыпаюсь, всё хорошо. А как только начну – извини, девочка, ты слишком молода и неопытна, чтобы думать сама. Надо делать так-то и так-то. Посмотри, так лучше, верно?
– Но ведь его варианты действительно лучше.
– Ты в него… просто влюблён!