Дарт Вейдер. Ученик Дарта Сидиуса
Шрифт:
«Мальчики» остались в коридоре.
Лея, прищурясь, разглядывала императора. Что говорить, старичок за собой следил. Просто-таки пахнущая свежестью и новизной многослойная одежда. Складчатое личико он тоже вымыл. Тщательно. И ёжик волос. Словом, император пришёл к ней весь новенький с иголочки, аккуратно вымытый и чуть ли не присыпанный рисовой пудрой. Новогодний подарочек…
Лея задним числом сообразила, что язвительность в сочетании с многочисленными уменьшительно-ласкательными суффиксами в её мысленной речи — признак её собственной неуверенности. Когда она это осознала, то успокоилась. Перестала играть
— Доброе утро, ваше величество, — сказала она, глядя в изучающие карие глаза императора. — Чай, кофе, молоко?
Император усмехнулся. Подошёл поближе.
— Насколько я понял, вы решили согласиться на моё предложение, — произнёс он. — Об ученичестве. Если судить по вашему вчерашнему сообщению.
— Да.
— Насколько это решение продиктовано желанием мести?
— А вам не всё ли равно? — спросила Лея сквозь зубы. Она не ожидала, что мотив будет лежать настолько на поверхности.
— Нет.
— Месть, гнев, ярость… — насмешливо начала Лея.
— … дурят голову и замутняют рассудок, — ворчливо закончил император. — Холодный разум — вот важный элемент любого решения. Холодный разум и общая природная предрасположенность.
— К тому, чтобы стать ситхом?
Император странно посмотрел на неё.
— Термин «ситх» ещё до конца не проявлен.
Теперь удивилась Лея.
— А вы кто такой?
— Император этой Империи, — ответил Палпатин. — Одарённый. Всё прочее нуждается в поправках и комментариях. И исторических справках. Позволите, принцесса?
Лея сначала не поняла, о чём это он. Потом увидела меленький кристалл у него на ладони.
— Лорд Вейдер вчера поздним вечером восстановил неоднократно стёртую память у Трипио и Арту. В памяти Трипио была эта запись. Можете считать это подделкой. Тем не менее, прослушайте.
Лея взяла. Удивлённо посмотрела на императора. Вставила в машину и прослушала.
После чего подошла к столу, не глядя, налила себе из кофейника кофе и залпом глотнула.
Кофе был живой кипяток. Лея схватилась за грудь и долго кашляла и дышала. Этот промежуток помог, поскольку отвлёк.
Император подошёл к ней, нагнулся, поднял с пола упавшую чашку. Включил режим уборки, и какой-то малюсенький механический паучок на тонких ножках быстро ликвидировал пятно на ковровом покрытии.
— То, что эту запись сделали не мы с лордом Вейдером, — сказал император, разгибаясь, — я доказать ничем не смогу. И даже не собираюсь.
Лея, всё держась за грудь, смотрела на императора. Её что-то поразило. Какое-то странное несоответствие, которое она не смогла сразу распознать. Когда император, продолжая движение, поставил кружку на стол, а потом придвинул стул, она поняла. Вопреки внешней дряхлости, он двигался, как молодой. Старики так не нагибаются. Да и вообще не каждый человек так нагнётся. Император непринуждённо и не сгибая колен, поднял кружку с пола, коснувшись пола рукой. Нигде не хрустнуло. Ни в ногах, ни в пояснице. И закончил он свой жест таким же экономным, молодым движением. Поворот налево — поставить чашку, поворот направо — подвинуть стул. Ничего сверхсложного. Но это надо было видеть. Так не двигаются старые люди. Такой гибкости у них просто не может быть.
— Три дня назад вы казались дряхлее, — вырвалось у неё.
— Не казался — был, — ответил император. Сел на стул.
Та села. Император придвинул к ней вторую чашку.
— Запейте.
Там был тёплый чай.
— Как странно, — сказала Лея. Почему-то это было настолько странно, что вытеснило из сознания слова её приёмного отца. Или сознание искало, за что можно ещё зацепиться? — Вы… другой.
Она не смогла бы объяснить внятно, что она имела в виду. Помог император.
— Я не притворяюсь, — сообщил он. Взял ломтик хлеба и с поистине артистической пластикой стал намазывать на него масло. — Я всю жизнь кого-то да играю, — суховато произнёс он. — То киллера, то обывателя, то учёного, то политика. Каждый образ — это ещё и человек. Я выдумываю человека со всем его комплексом мыслей, возможностей и привычек, а затем им становлюсь. Вместе с комплексом мыслей, возможностей и привычек. А также движений и жестов. Как великий канцлер Палпатин имел слабое представление о профессиональных боевых навыках воина со стажем, так это по наследству передалось императору Палпатину… — он посмотрел на неё, хмыкнул. Закончил процесс намазывания масла на хлеб, налил себе чаю, откусил кусок и запил глотком. — Кстати, рекомендую, — сказал он, кивнув на стол. — На флагмане все продукты высшего качества.
Принцесса заворожено наблюдала за его движениями. Простые движения завтракающего человека. Экономны и точны, как в бою. И оттого красивы.
— Наверно, мир сошёл с ума, — вдруг сказала Лея. Оно устало положила локти на стол и облокотилась о них. — Я уже мало чего понимаю.
— Принцесса, я понимаю того меньше, — сухо сказал Палпатин. — Это не поза. Именно потому, что я знаю больше, я прекрасно вижу область своего неведения.
— Мой отец, — пробормотала Лея и залпом допила остатки чая. — Бейл. Не знаю. Не знаю, что думать.
Палпатин посмотрел на неё из-под бровей.
— Поверили, что не подделка?
— Сама не знаю… Впрочем, я уже ничего не понимаю! — взорвалась она. — То, как по-хамски вы себя вели на Звезде… И то, что сейчас…
— Ну, так сообразно тому, с кем я говорю, — усмехнулся Палпатин. — И хочу заметить, что тогда я вам тоже не лгал. Если бы вы не захотели стать моей ученицей…
— Да неужели?
— Ужели. Это было сказано несколько более эмоционально, чем я бы сказал потом, — оборвал Палпатин. — Но правдиво. И потом, тогда мне невероятно хотелось вылить на кого-то своё раздражение. А вы в тогдашнем своём состоянии, принцесса, вызывали неимоверное раздражение. При том, что изначально в своём поведении были не виновны. Эта отговорка не работает, когда речь идёт о взрослом человеке, — он помолчал. — Вы верите, что ваш приёмный отец мог это сделать?
Лея покачала головой и уставилась на свои руки.
— Я не знаю, что думать. Он был хороший… Я хочу сказать, мне в детстве с ним было интересно и хорошо. Он не мог меня…
— Именно вас?
— О чём вы?
— Пока не знаю, — сказал император. — Если поможете, надеюсь узнать.
— О чём?
— О ком. О вашем отце, Бейле Органе. Вы выросли рядом с ним. А главное — вы выросли на Альдераане. Мне нужны ваши воспоминания, принцесса.
— Какие воспоминания, если я даже и не думала…