Дары ангела
Шрифт:
– Интересно, а фамилию будешь менять?
– Наверно, – повела девушка плечами, – я как-то не задумывалась над этим. И с Максимом не обсуждала.
– Мужчины болезненно воспринимают отказ жены взять их фамилию. А они бывают разные. Есть неблагозвучные, даже дурацкие.
– У Максима простая, обычная – Хлебников.
– Да? Неплохо, правда обычно. Происхождение какое угодно.
– Боюсь, что не совсем тебя понимаю.
– Да это так, мысли вслух. Я одно время увлекалась происхождением редких фамилий или возможностью проследить корни всех известных людей.
– Правда?
– Да.
– Значит, биографы погрешили против истины, в любом случае крестьянским сословием и не пахнет?
– Точно.
– А происхождение фамилии Хлебников?
– Тут много вариантов. Любая деятельность, связанная с хлебом, от выращивания до продажи. Его предки могли быть крестьянами, пекарями, мельниками, даже продавцами в продуктовой лавке.
– Женя, тебе не кажется, что Юля уж очень сильно опаздывает?
– Она была на кафедре, может, кто-то задержал. Если хочешь, позвони на сотовый.
Пока Вероника отвлеклась на разговор с Юлей, я быстро и незаметно отправила эсэмэску Генке с фамилией Максима. Нужно было раньше проверить этого женишка. Как-то он подозрительно вовремя появился в жизни Вероники и слишком легко втерся в доверие. И пусть девушка, испуганная предупреждением бабушки, помалкивала про монету, во всем остальном она доверяет жениху.
– Юля скоро подойдет, она уже рядом. И ты правильно предположила, на кафедре задержалась, говорила со своим профессором, как я поняла, о нашей проблеме. Сомневаюсь, что Юля сможет провести нас в ту часть архива.
– Не расстраивайся, мы найдем способ все узнать. А девушку в любом случае нужно дождаться, хоть книги передадим, не зря же мы их сюда тащили.
Как и опасалась Вероника, оказалось, что Юля не сможет нам помочь.
– Понимаете, я сама не могу пройти в ту часть исторического архива, что вас интересует, а о том, чтобы провести посторонних, и речи быть не может. Но я обещала помочь и обратилась к своему куратору.
– И что профессор? Он поможет?
Девушка с сожалением покачала головой:
– Профессор уверяет, что данных, интересующих вас, нет в историческом архиве. Они находятся в архивах организации – преемницы НКВД. И судя по всему, до сих пор хранятся под грифом «Секретно», так что ни профессор, ни тем более я ничем не сможем помочь при всем желании.
– Я всего лишь хотела могилу предков найти, – опустив голову, прошептала Вероника.
– Очень удивлюсь, если она вообще существует. Прости.
– Юля, поясни, что ты имеешь в виду, – мгновенно насторожилась я, – что ты вообще знаешь?
– Профессор говорил, что в те дни творилось сущее беззаконие. Царили анархия и неразбериха.
– Но расстрелянных людей хоронили! Не могли же их так бросать?! – Вероника разнервничалась,
– Погоди, не торопись! – Я кивнула Юле. – Продолжай.
– Трупы закапывали, конечно. Это нужно было делать и из соображений гигиены, и чтобы не сеять панику среди населения. Но учет велся крайне небрежно. Людей хоронили в братских могилах, зачастую как неопознанных. Профессор сказал по секрету, что однажды видел несколько экземпляров подобных документов. И просил передать вам, Вероника, что, как человек, понимает и одобряет ваше стремление, но, как историк, сомневается, что подобное предприятие увенчается успехом.
– Есть другие возможности добраться до секретных архивов?
– Наверно, если среди ваших знакомых есть толковый и бесстрашный хакер, можно попробовать. Дело не только в недоступности сведений, их вообще может не быть!
– Мы это уже уяснили, но все равно попытаемся.
– Максимум, что вы сможете найти, это примерное место расположения братской могилы.
– На территории современного парка или микрорайона?
– Все может быть, инфраструктура города непредсказуемо изменилась за эти годы. Там, где было кладбище, могут разбить парк или дома построить. А если погибших людей хоронили на каком-либо пустыре, теперь на этом месте может быть что угодно. Но все равно, искренне желаю удачи! И спасибо, что быстро вернули книги. Наша библиотекарь хуже цербера – проходу не дает.
Юля попрощалась и убежала по своим делам. А мы решили немного прогуляться по живописным улочкам, раз уж прервали добровольное заточение в снятой квартире.
– Вероника, ты расстроилась? – Утреннее оживление девушки таяло на глазах.
– Конечно, но мы ведь все равно продолжим искать?
– Юлин профессор только подтвердил наши предположения о том, что это будет непросто. Но мы продолжим искать. Правда, есть один момент, тебе нужно подумать и принять решение.
– Относительно чего?
– Поиск может затянуться, проживание в Питере довольно дорого. Ответа хакера можно и в Тарасове ждать.
– Ты предлагаешь домой вернуться? А вдруг что-то быстро найдется? Ведь удобней проверить на месте.
– Не прямо сейчас, квартира оплачена на две недели. Тебе нужно решить, продолжать поиски клада или нет.
– А как же мои преследователи?
Мы вышли к набережной небольшого канала и пошли вдоль.
– А клад? Они интересуются сокровищами. Я хочу прояснить твою позицию. Ты готова бороться и искать?
– Я размышляла над этим вопросом. Думаю, что не имею права на сокровища. Да, – опередила мои возражения девушка, – юридически я наследница Чернова. Но фактически все ценности им украдены. Вернее, хуже, на них кровь невинных людей. Как я могу желать то, что мне не принадлежит? Такие деньги не принесут счастья.
– Деньги никогда не приносят счастья. Комфорт, достаток, свободу выбора и передвижения – да. Счастья – нет. Просто люди часто путают эти понятия.
– А как ты относишься к тому, что в народе ходит поверье о незавидной судьбе всех кладоискателей?