Дары ангела

Серова Марина Сергеевна

– Название гостиницы спрашивал?

– Ну да. Потом говорит, вы в отеле живете или на квартире? Откуда ему про квартиру знать? Я ничего не говорила. И еще, знаешь, мне показалось, что Максим разозлился, когда я выкрутилась и не сказала адрес. Разозлился, но попытался это скрыть.

– Почему ты так думаешь? – ухмыльнулась я.

– Не знаю, поймешь ли меня, Максим не грубил, ничего такого. Просто тембр голоса изменился, будто задрожал, завибрировал от злости.

– И эта злость прямо сочится сквозь поры, несмотря на отчаянное желание ее скрыть? – Я

разлила кофе и придвинула девушке ее чашку.

– Точно! Как думаешь, может, Максим просто ревнует? И поэтому нервничает? – Она отхлебнула напиток. – Горячий.

– Ага, – я кивнула, – только с огня. А Максим, конечно, может, ревнует. Только ревность не объясняет, откуда твой жених знает про квартиру. Это может знать только человек… – Я многозначительно замолчала, предоставив Веронике самой закончить мою мысль.

– Который следил за нами все это время, – упавшим голосом пробормотала девушка. – Женька, неужели такое возможно?! Ведь это настоящее предательство!

– Давай отнесем этот вопрос к загадкам, которые разрешатся в ближайшее время, – мягко возразила я, на ходу прикидывая, стоит ли посвящать девушку в свои соображения или лучше дождаться веских доказательств виновности Максима.

– Женя, боюсь, что должна признаться кое в чем, – Вероника зарделась и потупила глаза.

– Вся во внимании. У тебя сейчас вид такой виноватый.

– Потому что я действительно виновата, – не поддержала девушка мой игривый тон, – это я проболталась Максиму, что мы собираемся в Питер на консультацию к нумизмату.

– Как?! – Я резко вскочила с места, едва не опрокинув хлипкий кухонный стол. – Вероника, как такое может быть?! Ты же, напуганная бабушкой и слежкой, всегда соблюдала осторожность?! Ты подозревала, что неизвестные враги охотятся за семейной ценностью! Как в беседе с Максимом ты могла произнести слово «нумизмат»? Ты же понимаешь, что это все равно что сказать: «Еду оценить монету»? Или «Еду на консультацию по поводу монеты»?

– Женя, пожалуйста, не кричи, – испуганная моим напором, пролепетала девушка, – мы разговаривали по телефону как раз в день отъезда, – Вероника смахнула с глаз набежавшие слезы, – и Максим все так виртуозно и незаметно выпытывал, что я неожиданно для себя ляпнула что-то типа: «К нумизмату заедем». Корю себя, ругаю на чем свет стоит. Ведь получается, что это я виновата в смерти Сергеевича. Лично привела убийц к его порогу. Но тогда, значит, Максим связан с преступниками, убившими старика?! Боже, какой ужас!

– Не торопись с выводами. Ты проболталась про Питер, а дальше что сказала?

– Максим спросил: «Зачем к нумизмату?» Я ответила, что Женя, ты, то есть, хочет мужу подарок присмотреть. Сюрприз к юбилею.

– Выкрутилась, значит. А Максим что?

– Ничего, сменил тему разговора. Правда, сейчас я не могу вспомнить, о чем точно говорили. Но я расслабилась, совсем забыла об инциденте и вспомнила сейчас, когда странное поведение Максима насторожило и навело на размышления.

– Вероника, сосредоточься, это очень важно. Максим спрашивал имя нумизмата или его адрес?

– Нет-нет, –

торопливо помотала головой из стороны в сторону девушка, – совершенно точно помню, он больше ничего не спрашивал и тему сменил. Да я и не смогла бы проболтаться, все данные Сергеевича были только у тебя.

– Значит, твоей вины нет в нападении на Холодова.

– Правда? – с надеждой заглянула в мои глаза девушка.

– Конечно, – заверила я, – профессии в сочетании с названием города недостаточно для того, чтобы точно и быстро вычислить нужного человека. Но все равно, больше так не делай.

– Я никому, честное слово, ни словечка не говорила и не скажу.

– И мне нужно было сразу все рассказать.

– Прости, пожалуйста. Сначала я не понимала, что это важно, а потом забыла совсем. Как думаешь, Максим может быть связан с убийцами?

– Пока не могу сказать точно. Доказательств нет никаких, но вполне вероятно, что он сыграл определенную роль в гибели нумизмата. Например, сообщил сведения преступникам. И возможно, следил за тобой в Тарасове и здесь, в Санкт-Петербурге.

– И как я могла его не узнать?

– Заметь, сложилась определенная тенденция: одного парня, следящего за нами, встречаем чаще другого. Первый нагло держится поблизости, даже периодически пытается наши разговоры подслушивать, несмотря на то что он делает попытки переодеваться, менять внешность, мы можем точно описать его. Так?

– Да. Русоволосый крепыш, непримечательные, но правильные черты лица.

– А второй, наоборот, появляется реже, держится на приличном расстоянии, прячется в тени или следит в темное время суток. Что мы можем сказать о внешности второго? Рост, телосложение, примерно цвет волос. Я все раньше думала, почему? Почему они так по-разному себя ведут? Ведь вывод напрашивается сам собой: «Это знакомый нам человек! И он не стремится быть узнанным!» Но, повторюсь, пока нет никаких доказательств, что это Максим.

– Как же их раздобыть? Доказательства.

– Не торопись и слушайся меня во всем. Самое главное, ничего не рассказывай Максиму и вообще постарайся в общении с ним держать обычный тон. Чтобы он ничего не заподозрил, если виновен, и тем более чтобы не обиделся, если ни в чем не виноват.

– Да, правильно! Еще может выясниться, что это нелепое недоразумение, совпадение, и Максим невиновен, – горячо поддержала высказанную мною мысль Вероника.

Не стала бы слишком надеяться, хотелось буркнуть мне, но я сдержалась.

* * *

Немного обсудив бытовые проблемы, мы решили, что закупки необходимых продуктов не избежать, и отправились в ближайший супермаркет.

Молодой человек, которого Вероника прозвала крепышом, оставался на своем посту, продолжая следить за подъездами. Увидев нас, он постарался не выказывать явного интереса, хотя от радости слегка подпрыгнул на месте. И не сумев сдержаться, выхватил сотовый и стал кому-то звонить, едва мы направились к арке – выходу из дворика.

– Женька, он звонит, смотри! – горячо зашептала Вероника.