Дары Бога

Чиж-Литаш Анна

– Да, дала. У меня не было выбора. Иначе он не ушел бы.

– А когда он вернется, то снова будет бить нас?

– Нет. Больше я этого не допущу, – она так сильно сжала губы, что они стали мертвенно-белыми. – А теперь пошли, я тебя умою, переодену и уложу спать.

– Я не буду спать! Если он вернется,

я должна быть рядом с тобой!

– Не переживай. Рядом со мной будет Алеся. Мы посидим возле твоей кровати, пока ты будешь спать, хорошо?

– Хорошо. Так я точно услышу, если дядька придет.

Умывшись теплой водой и надев чистую пижаму, Алена упала на кровать и сразу же уснула. Анна Владимировна села рядом на стул, а Алеся забралась на свою кровать. Алена проспала три часа. Все это время Анна Владимировна сидела рядом, не отходя ни на минуту, поправляя одеяло и гладя внучку по ножке.

Сергей пришел ровно в полдень. Он был настолько пьян, что оставалось загадкой, как он дошел до дома. Спотыкаясь и падая, он дополз до дивана в гостиной и крепко уснул, бормоча себе что-то под нос. Алена в это время гуляла на улице. Придя на обед, она увидела дядю на диване и подошла к нему. Присев рядом на корточки, она стала рассматривать его лицо, на котором застыла ужасная гримаса боли и усталости. В комнате стоял запах немытого тела и перегара. Алена невольно зажала нос пальцами. Мужчина лежал прямо в одежде. Одна рука свисала с дивана. А ботинки, перепачканные черноземом, покоились на маленькой подушке. Брюки, местами рваные, были в грязи, наполовину расстегнутая рубашка оголяла худую грудь. Алена с ужасом разглядывала представшую перед ней картину. Она не могла поверить, что это был ее дядя, еще несколько дней назад мастеривший с ней кораблики из бумаги, которые они потом вместе пускали в огромной луже перед их

домом. Он то и дело вздрагивал во сне, постанывая и кривя лицо от боли.

– Алена, что ты тут делаешь? – Анна Владимировна застыла в дверях, с ужасом наблюдая за внучкой. – Иди на улицу!

– Бабушка, ему плохо, – тихо сказала она.

Анна Владимировна тихо подошла к дивану.

– С чего ты это взяла?

– Посмотри на его лицо. Когда Алеся отравилась и ее тошнило, у нее тоже было такое лицо. Дядя ведь тоже отравился? Только водкой, – она снова посмотрела на него. – Так странно, бабушка, я ведь должна злиться и ненавидеть его, а мне почему-то жаль.

– Мне тоже, котенок, – Анна Владимировна прикрыла глаза, не давая слезам вырваться наружу.

– Бабушка, а почему ты его не сдашь в милицию? Или в вытрезвитель? Тетя Оля, Сашина мама, говорит, что на твоем месте она давно бы его сдала и жила бы себе спокойно.

– Это она так тебе сказала?

– Нет. Я слышала, как она разговаривала с соседкой.

– Она не на моем месте. И никогда на нем не будет, поэтому и не может понять меня. А ведь он мой сын. И я ответственна за его судьбу.

– Но он уже взрослый! И сам должен решать, как ему жить. Так бабушка Яня говорит.

– Для меня он всегда будет маленьким. Это моя судьба, мой крест, и я буду нести его до конца своих дней. Как же можно бросить своего ребенка, когда он попал в беду! А он в беде! Он заболел и не может вылечиться сам. Алкоголизм – это страшная болезнь, которая убивает человека очень быстро. Некоторые могут выкарабкаться и вылечиться, но Сергей не из таких. И поэтому я буду рядом. Если ему вдруг понадобится моя помощь, я должна буду успеть протянуть ему руку.

Конец ознакомительного фрагмента.