Дары Бога

Чиж-Литаш Анна

– Ты что наделала? – Инна в ужасе смотрела на ее руку.

Алена бросила волосы ей в лицо. Резкий ветер подхватил их и порывом поднял высоко вверх.

– Я все расскажу маме! Тебе крышка, поняла? – Инна трогала волосы, пытаясь найти проплешину.

– Это я всем расскажу, что ты говорила про Женю! Никто не будет с тобой дружить! – она кричала вслед уезжающему велосипеду. Инна огрызалась, выкрикивая ругательства на ходу, но звон пустых бутылок заглушал ее слова, превращая их в пыль.

– А вы чего молчали? Саша, Валя, Таня, Даша! Вы что, не понимаете,

что так нельзя говорить про человека? Ей, наверное, очень больно! Представьте, если бы вы не смогли бегать и играть? И сидели бы каждый день в кресле, не имея возможности встать? Вам было бы приятно, чтобы про вас так говорили? – широко открытыми глазами Алена смотрела на подруг в надежде найти поддержку. Но в их глазах она увидела пустоту.

– Ты чего так завелась из-за этой девчонки? Она тебе подруга, что ли? – спросила Саша. – Зачем ты побила Инну? Подумаешь, ляпнула языком! Ты разве ее не знаешь.

Алена в надежде обвела глазами остальных девочек. Они молча смотрели на нее. Лишь Валя встала и подошла к Алене.

– Девочки, правда, так нельзя. Тем более она наша соседка! Давайте больше не будем обзываться, – она погладила Алену по плечу и села на место.

Получив сегодня деньги за сдачу тары, Алена не испытала никакой радости. Наоборот, ей не хотелось ни конфет, ни наклеек. Она сложила пустую тряпичную сумку под крышку багажника и, запрыгнув на велосипед, поехала домой. Она не стала дожидаться девочек, которые, как ни в чем ни бывало, пошли в магазин за сладостями. Каждая кочка и ямка, в которую попадало колесо, болью отзывались во всем ее теле. Она была так зла на подруг, что больше не хотела их видеть. Проезжая мимо Ленькиного дома, она увидела, что он вместе с братом пропалывает картошку. Заметив ее велосипед, он схватил маленькую картошину и запустил ей в Алену. Овощ пролетел в нескольких метрах от девочки и ударился о голову соседа Валеры, который мыл машину на улице. Тот со злостью осмотрелся по сторонам, поднимая с земли картофелину.

– Это ты сделала? – крикнул он.

Алена остановилась.

– Нет, дядя Валера, – она посмотрела в сторону Леньки, который, присев, спрятался за забором. – Я не знаю, кто это сделал. Я не видела, – она запрыгнула на велосипед и свернула за угол. Ленька поднялся с корточек и удивленно посмотрел ей вслед.

Глава 5

Третий день Алена была как на иголках. Она практически не выходила на улицу и все время смотрела в окно, боялась, что придет Инина мама и все расскажет бабушке. Сама она никому не поведала о событиях того утра. Она не хотела расстраивать бабушку, а Алеся вообще могла позвонить родителям и наябедничать.

Алесе было пятнадцать лет. Она, как и большинство подростков ее возраста, была уверена, что знает о жизни все и даже больше. С сестрой она практически не разговаривала, считая ее малой, которая приносит одни лишь неприятности. У них была своя компания, состоящая из двух подруг-ровесниц, шестнадцатилетнего парня и троюродного брата Алеси, который тоже приехал на каникулы к бабушке. Они гуляли отдельно, не

подпуская никого к своей сложившейся компании. Алена терпеть не могла снисходительный взгляд сестры, которым она одаривала ее всякий раз, когда смотрела на нее. Этот взгляд словно говорил: «Ну, что тебе надо, малявка?» Алену это очень злило, поэтому она свела общение с сестрой к минимуму.

– Ты чего не идешь на улицу? – спросила Алеся, стоя в дверях и наблюдая, как Алена раскладывает на полу мозаику.

– Не твое дело, – не поворачиваясь, ответила она.

Алеся, недовольно фыркнув, вышла из дома. Последние два дня были очень тяжелыми. Анна Владимировна плохо себя чувствовала. Дядя Сергей снова запил. Он приходил домой по несколько раз в день и требовал деньги на выпивку. Сначала она стойко держалась, пытаясь отговорить его и давая словесный отпор. Но в итоге сдавалась и приносила деньги, зная, что он не оставит ее в покое.

Этой ночью шел сильный дождь. Алена вертелась в кровати и никак не могла уснуть. Она посмотрела на соседнюю кровать – Алеся крепко спала. Вдруг послышались голоса, которые заставили ее встать с кровати и подойти к двери. Сквозь щель между полом и дверью в комнату проникали лучики электрического солнца. Алена знала, что свет горит в бабушкиной комнате. Тихонько, встав на цыпочки, она направилась к ней. Дверь была приоткрыта, и можно было видеть, что происходит внутри, оставаясь незамеченной.

– Гони филки! – сказал Сергей. Он сидел рядом с ее кроватью на полу и курил. Анна Владимировна в длинной белой сорочке сидела на кровати, тяжело опустив голову. – Бабки давай, – снова заговорил он. Голос его был глухим, язык заплетался, а слова были нечеткими. Он стряхивал пепел на ковровую дорожку. – Ты ничего не понимаешь. Никто меня не понимает. А у меня душа болит! Я, может, сдохну завтра. И ты будешь виновата в этом!

– Сынок, иди приляг. Ты пьешь уже третий день. На тебя смотреть больно.

– А я не красна девица, чтобы всем нравиться, – он ядовито усмехнулся и крепко затянулся сигаретой. Его лицо было покрыто морщинами, больше напоминающими шрамы. Одежда грязная, и в комнате пахло дешевым алкоголем и немытым телом. – Катя вон, какая звезда, – резко начал он. – Муж, дети, квартира, машина. А у меня что? Только водка! Как ты, мать, там говоришь? Я твой позор? – он ухмыльнулся и снова закурил. – Не переживайте, я скоро сдохну, и вы все вздохнете с облегчением.

– Сынок, не говори так. Может, еще все образуется, – она положила руку на его голову. Он с силой одернул ее.

– Ничего не образуется! Все, конец! – он встал с пола и быстрыми шагами начал мерять комнату. – Как же я вас всех ненавижу! С вашей заботой и жалостью! Козлы, – добавил он и, зацепившись за ножку столика, с грохотом рухнул на ковер.

– Тише ты! Детей разбудишь!

– Это мой дом, что хочу, то и делаю.

– Это мой дом, а ты иди к себе и ложись спать! – Анна Владимировна поднялась с кровати и помогла ему встать. Она начала выталкивать сына к дверям, но он вцепился руками в ее сорочку и начал трясти мать, что есть сил.