Дары Кандары.Сборник
Шрифт:
натёкшей водой, Джуд моргнул и представил – вот сейчас он умрёт, станет тушей, как этот в бога-душу-
мать трахнутый комок перьев. Капитан взял верёвку, прикинул её на руке – и одним гладким узлом
перехватил за лапы дохлого альбатроса, а другим завязал петлю.
– Убил – носи, треска дурная. Как в Бристоле причалим, чтобы духу твоего на моей палубе больше не
было. Парни, в трюм его. На хлеб и воду.
– Есть, сэр! – откликнулся Билли Боу.
… А ещё друг…
клетушку, где по полу плескалась нечистая вода. Пожалел конечно – приволок сундучок, два куска
солонины, большой чёрный сухарь, пообещал вечером принести грога с раздачи. Но Джуду почему-то не
нравилось, как опускал глаза приятель – так смотрят на раненого, которому корабельный врач поутру
собирается отнять ногу. Неприятность вышла изрядная, но не смертельная – в Бристоле можно будет
наняться на другое судно, зажить и сытней и куда веселее.
– Понимаешь, т-ты, парень, – от волнения Билли всегда заикался – у Мюррея брата убили. Давно ещё,
когда с испанцами воевали. Капитан тогда щенком был совсем, а Мюррей-старший помощником капитана
ходил на «Прекрасной Элизабет». Хороший был офицер, щедрый и на зуботчины и на выпивку, ругался как
сам морской дьявол. Драчка тогда выдалась жаркая, испанцы нам борт прострелили у ватерлинии, мы в
абордаж собрались, тут-то его и сшибло – руку напрочь оторвало и в воду сбило картечью. Он кричал-
кричал, а подмоги-то не дождался – сгинул без покаяния. Потому-то наш кэп и молится и команду блюдёт и
все заработки монахам сплавляет – надеется отмолить братнюю душу.
Ошарашенный Джуд кивнул. Говорила ему мамашка, когда трезвой была: думай, что делаешь,
головой думай, чтобы жопой не отвечать. И закрепляла урок – когда верёвкой, когда куском сети, а когда и
треской по чему-ни-попадя.
– В общем это… не п-п-повезло тебе, парень, – Билли хотел добавить ещё что-то, но не стал, – Сиди
пока, ввечеру принесу выпить.
Тёмный трюм оказался не лучшим местом для отдыха и ночлега. Снять сапоги Джуд не рискнул –
крыс на корабле было больше, чем вшей в бороде у боцмана. Пришлось прислонить сундучок к углу и
усесться на нём подобрав ноги. Дохлая птица успела оттянуть шею, она казалась липкой на ощупь и очень
тяжёлой, но снимать её было рискованно – Мюррей вполне мог добавить с полсотни линьков за
непокорство. Джуд достал из кармана кусок солонины, вцепился в него зубами и так и заснул с мясом во
рту.
Разбудили его крысы. С десяток тварей сидело на нём – на коленях, плечах, даже в волосах. Он не
видел зверей, но чувствовал их тепло, острые морды,
спину чёртову альбатросу и обнюхивала лицо. Джуд вспомнил, что болтали о тварях в кубрике, будто бы
сперва они выгрызают глаза и щёки. Он хотел заорать, но не смог открыть рот – челюсти свело от страха.
Крыса дотронулась горячим язычком до его носа и фыркнула – Джуд готов был поклясться – тварь
смеялась. Она коротко запищала, словно давая команду, и спрыгнула в темноту. Остальные грызуны
последовали за ней. Остался только отвратительный запах, словно клятая птица висела на шее не пару
часов, а неделю. Стало холодно. Джуд свернулся клубком, натянул на плечи мокрый буршлат и задремал
снова
Ждать пришлось долго. Билли так и стал спускаться к приятелю, путешествие затянулось почти на
сутки. В Бристоль «Дамиетта» прибыла вечером пятницы – Джуд почувствовал, как остановилось движение
деревянного корпуса, но из трюма его вытащили только утром субботы. Альбатрос к тому времени пах, как
целая сотня издохших птиц, под перьями копошились белёсые черви. От долгой неподвижности у Джуда
подгибались ноги, солнечный свет бил в глаза, заставлял щуриться и отворачивать голову. Команда стояла
вдоль борта, словно провожала покойника. В лицо никто не смотрел. Кэп Мюррей тоже выглядел грустно –
похоже, эти дни старый святоша пил горькую.
– Вот твоя плата, матрос Хамдрам. И ступай с богом.
Две золотых «Лиззи» и десять шиллингов. Подряжались на фунт.
– Спасибо, сэр! Простите…
– Ступай! – в голосе капитана появились тяжёлые нотки.
Джуд подхватил сундучок и спустился в шлюпку. Старина Билли вывез его к причалу и даже
обниматься не стал – похлопал по плечу, вздохнул:
– Бывай, парень!
Преисполненный благодарности Джуд хотел подарить ему запасную трубку – почти новую
вересковую трубку с удобным мундштуком, – но приятель мотнул головой и налёг на вёсла. Шумный порт
дожидался Джуда, кучерявые девки истосковались без поцелуев, а какой-нибудь капитан Пушка только и
ищет в команду молодого свирепого храбреца. …Осталась сущая мелочь. В последний раз Джуд окинул
взглядом стройный профиль «Дамиетты» – под лучами апрельского солнца она как никогда походила на
чопорную фламандку – взял сундучок поудобнее и зашагал куда глаза глядят. Мимо шикарных шхун и
утлых рыбачьих судёнышек, мимо пышных, словно аристократы, королевских судов и хищных каперов…
«Быстрый» слишком обшарпан, на «Мальтийце», капитан сволочь, а вот узкая, словно морда борзой