Дары некроза
Шрифт:
По прикидкам Роди, где-то слева должна была находиться ферма. Он направлял маниса прямиком к пятну отступившего некроза. К кораблю. Роди очень надеялся, что Шави сумел починить ветряки и разобрался, как заставить машину двигаться. Тут появилась неприятная мысль: вдруг у изобретателя все это получилось, но он не дождался друга? Решил, что Роди погиб, и уехал на поиски земель, нетронутых Погибелью, один…
Нет! Такого не может быть! Иначе всё, что Роди делал и собирался сделать, — напрасно.
«Шави все починил и ждет, — твердо сказал он себе. — И увезет Айзу к траве и деревьям, к воде, что течет ручьями, и к земле, не знающей некроза».
Надрывное
— Милая, ты запомнила, что я говорил тебе о корабле?
— Да, а что?
— Помнишь, что он в пятне отступившего некроза, за барханом? И как попасть внутрь и запереть двери?
— Помню. Ты зачем спрашиваешь? — В ее голосе появилась тревога. Девушка обернулась и внимательно посмотрела на Роди.
Он улыбнулся ей:
— Запомни, что нужно сказать Шави…
— Нет! — Айза сообразила, что затеял Роди. — Ты не бросишь меня!
— Я и не бросаю! — Он сделал вид, что сердится. — Слушай меня! Скажешь Шави, что я прошу, хорошо?
— Нет, не хорошо! — Голос ее сорвался, из глаз потекли слезы.
— У маниса еще есть силы, чтобы довезти тебя до корабля, — продолжал Роди. — Если останемся вдвоем, нас точно догонят и некому будет передать всё Шави. Мне же они ничего не сделают. Я нужен им живым, иначе давно бы расстреляли из пулемета. Когда ты будешь в безопасности, я сумею о себе позаботиться. Сбегу и найду вас. Поняла?
Девушка молчала, глотая слезы.
— Айза, ты поняла? Для меня очень важно, чтобы ты это сделала.
Она кивнула, не оборачиваясь, глядя на песок перед собой.
— Расскажешь Шави, что произошло и что я велел найти землю, нетронутую Погибелью. Пусть оставит несколько коробок с жидкостью — три с золотистой и столько же с красной, больше не надо — и уедет подальше, чтобы никто не увидел корабль. Я чувствую — ветер меняется, скоро поднимется буря. Она заметет все следы. До этого момента лучше не останавливаться.
Потом они ехали молча, думая каждый о своем. Роди был почти уверен, что преследователям нужен только он и гетманы не станут тратить силы, гоняясь за какой-то рабыней. Конечно, могут застрелить, поэтому надо покинуть Айзу уже сейчас, чтобы она уехала как можно дальше и была недосягаема для пуль.
Он наклонился и пересохшими губами поцеловал девушку в шею. Горячая кожа возлюбленной словно напитывала его теплом и уверенностью, что он поступает правильно.
— Роди… — дрожащим голосом произнесла Айза.
— Маниса не жалей, гони, — сказал он, поднимая голову. — До корабля должен дотянуть, а потом уже не понадобится. С пути не отклоняйся. — И передал девушке самострел, оставив себе нож.
Когда ящер спустился с бархана, Роди потянул поводья, замедляя его бег, и спрыгнул на песок.
— Роди… — снова проронила Айза, глядя на него сквозь слезы.
— Гони! — крикнул он и хлопнул ящера ладонью. — Быстрее! Я найду тебя! Только передай всё Шави!
Она подчинилась и стегнула маниса. Роди провожал ее взглядом. Как только девушка скрылась за ближайшим барханом, ветровой надрезал и оторвал от рукава рубахи несколько полос, присел и примотал ими нож к ноге, спрятав под штаниной. Потом оборвал рукав совсем, стараясь, чтобы это выглядело естественно и не вызвало подозрений. Закончив с приготовлениями, Роди поднялся на гребень, чтобы встретить преследователей лицом к лицу. Оттуда он стал смотреть на сендеры,
Ему столько пришлось преодолеть, и похоже, все сводилось вот к этому самому моменту. Роди стоял и думал, что больше никогда не увидит возлюбленную. Он, конечно, еще поборется за свою жизнь — коробки, которые должен оставить ему Шави, помогут в этом. Роди обманул Айзу, но врать себе не имело смысла: в плену у гетманов его, скорее всего, ждут пытки и смерть. Но если такова цена свободы и жизни Айзы — он готов ее заплатить.
Невероятно громкий рев раздался где-то за спиной. Роди резко оглянулся. Почти от самого горизонта, со стороны, где должен был находиться корабль, на столбе бело-багряного дыма в небо поднимался огненный шар, толкая перед собой что-то серое, вытянутой формы.
Рев, быстро становясь все громче, вдруг ударил по ушам оглушающим грохотом. Пламенный шар рвался в небо по дуге и затмевал по яркости солнце. Казалось, что он направляется в сторону Роди. Несколько ночей назад мутанты назвали похожий шар «Драко», и произносили они это слово с благоговейным трепетом.
Роди понимал их. Он и сам сейчас со страхом наблюдал за дымной змеей, прыгнувшей из пустыни в небо. Хотелось опуститься перед этим чудовищем на колени и склонить голову, но в то же время невозможно было оторвать от него взгляд. А когда стало понятно, что шар и в самом деле летит к нему, внутри все затрепетало от дикого, первобытного ужаса.
Роди в один миг забыл о погоне, гетманах, сендерах. Вообще обо всем. Широко раскрытыми глазами он неотрывно смотрел на приближающийся с бешеной скоростью шар и серый предмет перед ним.
Терзало желание сорваться с места и побежать. Не важно куда — главное, подальше отсюда. Бежать, бежать, бежать! Но ноги отказывались слушаться. Он стоял как вкопанный, не в силах пошевелиться, а дымная змея с огненной пастью была уже над ним. Стало видно, что вместо головы у нее огромное жало.
Пролетев над Роди туда, где находились гетманы, змея вонзилась в песок. И сразу в небо взметнулись столбы пламени, песка и дыма, поглотив преследователей вместе с доспехами, оружием, манисами и сендерами. Тех, кого не накрыло огнем, разметало в стороны, как пушинки. Раздался страшный грохот — казалось, сама Донная пустыня взревела от боли. От места взрыва кольцом стала расходиться волна. Стремительно разрастаясь, она поднимала песок и гнала его плотной, клубящейся, непроницаемой для взгляда стеной, какую под силу создать только самой мощной буре. Потоком горячего воздуха Роди сбросило с гребня. Он упал, едва не потеряв сознание, и покатился по песку, всем телом ощущая дрожь пустыни.
Волна песка накрыла его. Чтобы не задохнуться, он натянул на лицо рубаху и лежал, боясь двинуться с места.
Волна пронеслась над ним в одно мгновение, а потом все стихло. Песок начал оседать. Кашляя, Роди нашел в себе силы и смелость подняться. Оступаясь и падая, он влез на бархан. Ветер разгонял пыль, являя взгляду безумное зрелище.
Там, где жало воткнулось в песок, зияла огромная яма. Из нее поднимался дым, а вокруг были разбросаны кровавые ошметки — остатки тел манисов и всадников. Один из двух сендеров горел, перевернутый на бок. Второго нигде не было видно. Несколько черно-красных фигур, похожих на человеческие, пытались ползти прочь от ямы.