Дарья Искусница
Шрифт:
Можайский, пользуясь ростом, метрах в трех сигналил мне над головами нас разделяющих людей: «Пойдем быстрее», а я замерла как фокстерьер, засекший крысу.
Руки нам пришлось расцепить еще в начале, когда только влились в толпу. И теперь Дима разрывался между нетерпением быстрее бежать за сестрой и желанием не терять меня из виду.
То, что я услышала сейчас насчет невесты, любовницы… Очень неприятно, но чего я ждала? Скорее всего у Димы раньше было много девушек, меня это не трогало. Но я буду категорично против даже пары
Только настоящие курицы считают, что именно их петух топчет по любви. А остальных - нечаянно, случайно или «сами напросились», а он не виновен. Шел-шел, упал неудачно, прямо на девушку. И да, не раз, потому что пытался подняться.
– Может все же не они, это актеры какие-то, - в толкучке зрителей продолжил говорить мужчина. Он повернулся профилем к своему собеседнику, и я узнала седовласого джентльмена из «Сирокко».
Оба стояли ко мне спиной, говорили все тише, наклонясь друг к другу. И если бы я не услышала первого эмоционального восклицания, точно прошла бы мимо.
– О, у меня глаз наметан, это профессиональное. Я не умею ошибаться, - ответил ему рыжеватый господин в яркой рубашке, сшитой из тайского шелка ручной работы.
Такие ткани на мастер-классе нам показывала преподаватель, совсем тонкие – большая редкость, обычно станки дают более крупное плетение.
– Даша!
Ох, надо бежать, пока Можайский меня окончательно своими воззваниями не выдал. Вон как напряглась парочка при звуках русской речи.
Я отвернулась и заспешила к «жениху», с которым свела судьба. Когда поймаем Киру, первое, что я спрошу сразу – про его отношения с Олесей. Почему все остальные продолжают считать ее девушкой Дмитрия?
А пока ситуация не прояснится полностью, открываться я не буду - присмотрюсь, прислушаюсь. Моя душа чистюля, не любит, когда проходной двор и наплевано, поэтому предпочитает плотно прикрывать двери. Все же с Можайским мы знакомы совсем немного.
– Не отставай, - мужчина коснулся моего плеча, посылая тепло ладони через ткань. – На этих гавриков надежды мало.
Я обернулась к шествию и... начала искать в кармане телефон. Все же общение с Кирой для меня не прошло бесследно. Происходящее и так и просилось к запечатлению.
Перед перед очередной платформой двигался Ломов. Окончательно осознав, что в коконе гусеницы, тесно обхватывающем ноги, особо не побегаешь, он просто перешел на прыжки.
Скакал высоко и длинно, показывая неплохую физическую подготовку, успевая подмигивать танцующим симпатичным принцессам.
В отличие от него Распутину удавалось именно бежать. Гриша просто задрал подол юбки, и выбрасывая вперед длинные ноги, развил вполне достойную скорость. Но, к сожалению, водруженный в спешке яркий рыжий парик сполз ему на глаза, а руки были заняты.
Он бежал зигзагами, от одного края дороги до другого,
Поэтому первыми платформу с Маусами настигли все же мы.
– Слезай! – закричал Можайский. – Киреныш!
Енот упоенно махал зрителям лапами, тряс попой, танцуя, кружась, и ни малейшего внимания не обращая на призывы брата. Оглушенная приветственными криками и музыкой, девочка просто ничего другого не слышала.
Первым Диму услышал мчащийся пьяным паровозом Гриша. Он остановился, отпустил подол юбки и подтянул на затылок парик, открывая глаза, словно рыцарь, поднимающий забрало шлема.
Кивнув в нашу сторону, Распутин развернулся и впрыгнул на ступень движущейся платформы, чуть не навернувшись в юбке. И, крайне недостоверно изображая веселый танец, полез по лесенке на верх к балкончику с героями.
Тетенька-гренадер в его исполнении что-то рявкнула еноту, тот отрицательно замотал головой. В итоге она хватанула его поперек туловища и поволокла вниз.
Боюсь, случилось то, что так пытались избежать охранники. Злостное похищение малолетнего сказочного персонажа на глазах юных впечатлительных зрителей.
Толпа заулюлюкала, и я с изумлением обнаружила, что дети… радуются. Приняли происходящее за веселую театральную сценку.
Внизу Гриша не рискнул спрыгивать на уходящую землю с Кирой на перевес, поэтому передал девочку подбежавшему Ломову. Тот маленькими шажками засеменил в нашу сторону.
– Киреныш, - Дима снял с сестры меховую маску-голову и расцеловал в красные щеки. – Мы волновались.
Вокруг хлопали и смеялись дети. А я поразилась, что он не кричит, не ругает провинившуюся девочку. Моя мама бы уже шлепала меня, по попе или по голове, она никогда особенно не разбирала куда ударить.
И как часто я видела на улицах, как бьют детей меньше возрастом, чем Кира и за намного более безобидные прегрешения – медленно идет, споткнулся и запачкал штаны, не ответил на вопрос…
Где та грань между строгостью и любовью, где мы не балуем, а растим в заботе и внимании? Киру разбаловали, что там говорить, но, глядя в счастливые глаза ребенка и она прижимается к брату, я… ей завидовала.
Мы отходили от толпы, парни торопливо снимали с себя костюмы, а Дима все обнимал сестру за плечи и бормотал:
– Всегда сообщай куда и идешь и зачем, я бы отправился с тобой и постоял рядом. Ты не представляешь как здесь может быть опасно. За мной следят…
– Следили, - кивнула я головой. – А сейчас они в толпе стояли и Грищу с Володей опознали. Седовласый такой, он еще у входа мне свою визитку отдал. Чтобы я позвонила.
Вытащила из кармана и протянула белый прямоугольник с надписью «Сирокко» и номером телефона. Если мы говорим о доверии, пусть оно будет полным.