Дарья Искусница
Шрифт:
– Прямо все вместе?
Я несколько оторопел. Три часа назад подписывали и все было отлично, а тут вдруг новости, да еще проблемные.
– Вместе, дружище. Вместе. Возвращайся. У нас беда.
Глава 27. Тайны молчаливых звезд
Приготовьте завтрак и хорошо поешьте. Сегодня мы ужинаем в аду!
«300 спартанцев»
Можайский неожиданно слинял.
Поцеловал нежно, не стесняясь кумушек. Извинился, уткнувшись лоб в лоб, притиснув к себе с силой.
Почему жизнь так несправедливо редко дарит одновременно большие деньги и свободу? А некоторые особенно одаренные трудоголизмом вообще работают «двадцать четыре на семь», сутками напролет, не успевая жить и любить, забывая, что у гробов нет карманов.
– Подскажите, а что случилось с Ларчик? – спросила я соседок, завороженно смотрящих вслед Дмитрию.
– Убилася, говорят, - ответила мне седовласая дама, с которой мы часто здороваемся в лифте. Кажется, она живет на этаж ниже. – По новостям передали. Небось, позора не выдержала. На всю страну о ней…
Она покосилась на меня, моргнула и стыдливо замолчала. Да, обо мне тоже на всю страну. И да, мне очень неуютно и иногда страшно. Хорошо, что я не одна, не как несчастная Мария.
Покачав головой, я повернулась к подъезду. И боковым зрением заметила двинувшуюся вслед за Можайским крупную черную машину. Хм…
Ехала она медленно и осторожно. Метров через тридцать после начала преследования вдруг остановилась и свернула на боковую улицу. Кажется, я начала что-то лишнее придумывать. Уже и на размер и цвет машины пугливо реагирую. Где-то я уже слышала похожее описание...
Может быть и совпадение, но что-то такое говорила Мила, а потом Можайский уверял, что детективов нанимал исключительно для общего сбора информации. Никакого преследования и разговоров с соседями, дескать, его люди не затевали. А с кем тогда говорила моя сестра?
Весь вечер я пыталась обдумывать материал для нового стрима по детским нарядам, но постоянно ловила себя на том, что включаю и выключаю телевизор, листаю новостные ленты в интернете, рассматривая фотографии покончившей с собой Ларчик. И постоянно крутилась давным-давно не посещавшая меня мысль – а не позвонить ли сестре.
Наконец, утром я не выдержала и, выпив чашку крепкого кофе, схватила трубку.
– Привет. Я на минуту. Подскажи, пожалуйста, а что за человек был в черной машине, помнишь ты рассказывала? Ты его еще за Можайского приняла.
В трубку пренебрежительно фыркнули.
– Опомнилась, чудо. – Мне кажется или голос сестры звучал торжествующе. – Я тебе предлагала с ним помириться, помнишь? Говорила, что, если будешь дурить, сама его заберу? Ну так чего звонишь? Отлились кошке мышкины слезки? Не верну я тебе его, выкуси! Мы с Димочкой уже встречаемся, он меня к себе зовет. Завтра полетит в свою Америку, чтобы готовить документы для меня. Не все тебе у меня женихов отбирать.
И
Ничего не понимаю. В каком смысле встречается? Какая Америка? Мою сестру явно обманывал водитель подозрительной машины, выдавая себя за другого человека. Благо искать информацию Мила не любила, обманываться сама была рада, а интервью Можайский не давал, и максимум, где его могли попытаться разглядеть телевизионные обыватели – на ночной фотографии у реки.
Я лихорадочно поискала его номер, чтобы рассказать о происходящем. И тут же обнаружила только три ночных смс-ки, пришедших пока я спала.
Дима сообщал, что ему пришлось срочно улететь. Второе сообщение коротко оповещало о продолжительной и крепкой любви. Третье – что он вернется через пару дней.
Вокруг явно происходило неладное. В памяти всплывали мелкие, странные события, которым я раньше не придавала значения, жужжащие как надоедливые комары, вроде и неважные на первый взгляд, но нестыкующиеся между собой, слишком противоречивые.
Сварив крепкий кофе и наскоро налепив пару бутербродов с сыром и колбасой, я открыла ноутбук.
Первое имя, которое я набрала в поисковой строке – «Мария Ларчик». Ну-ка, что это за девушка, которую упоминали вместе с Димой в выпуске Папахова «Тайны молчаливых звезд». Она тоже ненавидела вмешательство в свою жизнь, не подпускала журналистов. Слишком похожа в этом на скрытного Можайского. Надеюсь, только в этом… Мой жених не особенно ходок по барам.
Оу. Вот это да… Я неверяще уставилась на экран, чуть не выронив бутерброд на клавиатуру ноутбука.
Форумы бурлили. За последний месяц шесть известных персон из самых разных сфер деятельности, до этого ведущих крайне закрытый образ жизни, мужчин и женщин, юных и возрастных, совершенно разных , но одинаково любящих затворничество, всех их - подвергли публичной порке и осмеянию.
Так же, как и Можайский, они редко мелькали в новостях, не давали личных интервью, общаясь со СМИ только по работе. И везде подчеркивали свою нелюбовь к вмешательству в частную жизнь.
Хуже всех досталось сериальной актрисе. Я вообще не понимаю, как такие личности, скрытные и проблемные, оказываются успешными в театре и кино. Но они есть, и до какого периода, Марии удавалось совмещать, балансировать. Пока она не нарвалась на кого-то, открывшего войну тайнам.
Героя-разоблаченца.
А ведь я говорила Иде, что не могли нас случайно сфотографировать с теплохода, он уже ушел к этому времени.
Бутерброд все же грохнулся на клавиатуру, был молниеносно подхвачен и даже протерт пальцем. Но урон для хода кнопок скорее всего уже был нанесен. Мне почему-то стало отчаянно жаль новенький ноут, и я заревела. Понимая, что плачу не по нему, а от страха. Напряжение, скручивающее мне желудок со вчерашнего вечера, вылилось в странную неконтролируемую реакцию на обычное падение крошек.