Даша и Медведь
Шрифт:
Зверь напыжился, схлопнув пасть, перевернулся и поковылял со ступенек. А Даша вытаращилась ему вслед, забыв, кажется, обо всем.
— Он пришел ко мне лечить лапу… — пролепетала.
— Он пришел на запах нашего остывающего завтрака, — подхватил ее под руки и поставил на ноги, но она была под таким впечатлением, что даже не заметила.
— Глеб, ко мне в детстве звери бегали… я думала, мне приснилось все, такие смутные воспоминания, — ошалело обхватила ладонями щеки. — И тут — лиса…
Дело было действительно странным — ко мне лисы не бегали, даже
— Пошли завтракать, — потянул ее под руку к столу.
— К тебе они тут толпами, что ли, бегают?
— Нет, они к медведю не приближаются, — отодвинул ей стул. — Явно пришел к тебе. Может, вы с Костей разобрались, что ты за ведунья?
Она угрюмо на меня посмотрела, но взялась за вилку и нож:
— Никчемная. Либо надо учиться.
— Почему никчемная?
— Потому что ни на что не гожусь. Даже тебя — здорового и полного жизни — чуть не угробила.
— Ну не угробила же, — уселся напротив. — И лиса подлатала. Еще кофе?
— Нет, чаю хочу.
У Даши явно пошатнулись все жизненные позиции. Девушку штормило от сомнений, непривычного окружения, меня… и того, что между нами происходило.
— Глеб, я тебе соболезную с мамой. Прости, что повела себя… отвратительно…
— Прощаю. Что с твоей случилось? — я поставил перед ней чашку и чуть не упал на стул от слабости. Надо было возвращаться в кровать, но бросать Дашу не хотелось — мало ли кто еще к ней лечиться припрется.
Она обняла руками чашку:
— Спасибо, — и так виновато съежилась, будто кролик, а не росомаха. — Она заболела… и не справилась. А твоя?
— Мою отец довел до самоубийства. А я убил отца.
33
Даша закрыла рот ладонью, выпрямляясь и падая на спинку стула. При этом смотрела на меня большими, полными ужаса глазами. Мне даже захотелось пойти и растопить камин, или помыть посуду… чем-то заняться, пока она придет в себя. Но я только поглядывал то на нее, то на чашку перед собой. Наконец, она задышала ровнее, сгорбилась и вернулась к чашке:
— Жуть, — прохрипела. — Боже, как?..
— Задушил тварь.
— Я не об этом, — закатила она глаза. — Как ты так спокойно об этом мне говоришь?
— Пережил, — пожал плечами. — Переварил, успокоился, живу дальше.
Она смотрела на меня полными сочувствиями глазами:
— Ты поэтому такой…
— Какой? — внимательно всмотрелся в нее, но она не пугалась.
— Жесткий, холодный…
— Даша, я не был у психолога, — усмехнулся. — Никто не знает, почему я — такой. Неужели так не нравлюсь?
Она игриво вздернула бровь:
— Ну, не то чтобы… Думаю, любая на моем месте была бы счастлива. Пока ты когти, конечно, не выпустишь, — и она усмехнулась, взялась, наконец, за чашку и сделала большой глоток: — Блин, как вкусно? Что это?
— Розмарин, мед, — довольно усмехнулся. — Что ж ты дикая такая?
— Я промышляю в магазинах для низшего класса, —
Мы усмехнулись теперь синхронно.
— Хочешь, камин разожгу?
— Я хочу спать, — поежилась она.
— Я тоже. — Наши взгляды встретились. В ее ясно читались сомнения, но кровать в моем доме была только одна. — Обещаю — не трону. Но на полу спать не буду.
— Хорошо, Глеб, — усмехнулась она. — Перерыв, да?
— Да.
— Потом продолжим обсуждать… — поднялась.
— Обязательно, — встал следом. Ноги тряслись.
Когда мы поднялись в спальню, Даша закрыла окно, а я застелил постель и повалился на свой край. Казалось, даже слова больше не смогу выдавить — силы как высосало.
— Глеб, — забеспокоилась Даша, опускаясь рядом. — Тебе снова плохо?
— Нет, — прошептал одними губами. — Устал…
Только ведьма не успокоилась:
— Где твой мобильный?
— Даша, хочешь помочь — ляг рядом и прекрати нервировать, — не пойми откуда взялись силы на последний рык.
Даша притихла, потом все же улеглась… а еще через время придвинулась и положила ладонь на плечо.
Я успокоилась, только когда Глеб задышал ровно и спокойно. Мне хотелось бежать куда-то и просить помощи, желательно к Константину. Страх, что могла навредить Глебу, не отпускал. Но теперь, когда состояние не могло и сравниться с вчерашним, вспомнила, что визитка Константина валялась в рюкзаке. Мысль, что мы с Глебом знакомы неполные два дня, поразила настолько, что я даже оглянулась на спящего мужчину. Мне казалось, будто знаю его не меньше месяца.
Откопав визитку на дне рюкзака, я набрала номер.
— Глеб… — услышала знакомый встревоженный голос.
— Это Даша, — тихонько выскользнула на первый этаж.
— Мирослав мне звонил…
— Я испугалась, Константин…
— Как сейчас?
— Он проснулся, поел, поговорили-поругались, спасли лису… и он снова отключился.
— Упал в обморок?
— Нет, застелил кровать и лег спать…
— А что с лисой?
— К нам пришла лиса утром с раненой лапой, — попробовала присесть на ступеньку, но меня так колбасило, что усидеть не получилось.
— Вот как? — усмехнулся он. — Вылечили?
— Да… — Лиса меня интересовала меньше всего. — А как быть с Глебом, вдруг я могу ему навредить снова?
— Даш, у вас с Глебом, по нашим предположениям, особая ситуация… — Константин замялся: — Я вообще планировал лично приехать и поговорить, но Мирослав сказал, что пока рано.
— Все плохо с нами? — тревожно маршировала я перед камином туда-сюда.
— Мы обычно имеем дело с выбором мужчин его вида. Он выбирает, а такая, как ты, подчиняется и признает выбор. Если в такой паре случается отказ мужчины от женщины, это приводит к гибели последней. Но наоборот это до вас никогда не работало. — Он помолчал, ожидая, пока я усвою хоть немного то, что слышу. — В вашем случае не Глеб тебя выбрал, а ты.