Даша и Медведь
Шрифт:
— Ничего не снилось? — поинтересовался будто невзначай.
— Нет.
— Глеб, будешь лазанью? — подорвался Стас.
— Да, спасибо. А уколы?
— Ну, после ужина сделаю, — засуетился он у плиты.
— Стас, ты уже звонил Карельскому? — рухнул я на стул.
Были бы у него сейчас уши — прижал бы:
— Да.
— Позвони еще. Он предложил помощь.
— А, хорошо, — вернулся он с тарелкой. — У нас тут еще одна проблема была — подруга Даши.
— Саша?
— Да… Еле успокоил. Она в офис заявилась. Я сказал, что вы уехали отдыхать в Европу.
— Уголовка, Стас, — вздохнул я.
— Ну не было у меня опыта в решении таких проблем, — пожал он плечами.
Горевич все это время пил чай и смотрел на огонь в камине. Когда у него зазвонил мобильный, он поднялся:
— Глеб, подтягивайся потихоньку, — кивнул на дверь и направился к выходу, отвечая на звонок.
Заговорил при этом на незнакомом языке, но с такой улыбкой, будто ему звонил кто-то очень дорогой. А язык я неожиданно узнал.
Схватил чашку, поставленную Глебом, и зашагал на улицу, отмечая, что оставил костыль. Прекрасно. По-настоящему здоровый сон пошел на пользу.
Горевич стоял на веранде, продолжая общаться по телефону, и, что странно — то на русском, то на арабском. По интонации было понятно, что говорит он с кем-то близким, скорее — с очень близким. Я различал детские голоса — один постарше, другой совсем еще корявый.
— Амал, — наконец, приказал он строго, — возьми брата и говори с ним по-русски тоже, хорошо? Молодец.
— Ваши дети говорят на разных языках? — оперся я о перила рядом, вдыхая полной грудью такой любимый запах ночного леса.
— Отец первого — мой брат, — убрал он мобильный и улыбнулся. — Повелитель джиннов. Колоритная у меня семейка…
— Я бы убил, — покачал я головой, щурясь в темноту.
— Я тоже думал, что убью, — пожал широкими плечами Горевич. — Но тогда бы у меня не было семьи. Да и платит Аршад очень дорого за то, что сделал. Он обречен на одиночество, а сын напоминает о его матери…
Мы помолчали немного в тишине.
— …Я думаю, твою Дашу кто-то приготовил ему в подарок…
— Что?! — охренел я.
— Слишком явное совпадение, — спокойно продолжал он. — Она и боль может унять, и внешне похожа, и коготками обзавелась, как моя Мира. Когда все это складываешь, получаешь внятную картину. А у брата скоро юбилей.
— Когда? — нетерпеливо потребовал я. Пока что плохо понимал, какого черта мы тут еще.
— Через две недели. Вся правящая верхушка, которой по карману такой подарок, под наблюдением, но Дашу держат где-то в другом месте, и ни один еще никуда не дернулся на смотрины, значит, ее еще не показывали. Но ни я, ни ты ждать не хотим… Поэтому пошли, — он кивнул во двор. — Я уверен, она ищет тебя. И ищет здесь…
— Вы думаете, можно зацепиться за ее зверя? — шагал я следом.
— За две недели она должна была развить способность переходить в зверя, потому что там, где она физически, ей делать
А меня две недели не было! А если уже не стремится? Если сдалась? С Дашки станется, да и не идеальные у нас отношения, чтобы она по мне скучала… как я.
— Вот этого не надо, — не глядя на меня, развернул коврик Горевич.
— Что? — взялся я за второй.
— Не надо сомневаться — вообще не время. Все мы — козлы в третьей ипостаси, но наши женщины нас все равно за что-то выбирают и любят. Ты — не исключение. Она хочет к тебе. А ты — к ней. Это все, о чем тебе нужно помнить. — Он прищурился на дом: — Она заходила зверем внутрь?
— При мне — нет.
— Без тебя — тем более, — потер он азартно подбородок. — Отправь друга спать сегодня в машину и желательно — за ворота…
Все это напоминало какой-то сеанс спиритизма.
— …И возьми вот это, — он снял с запястья знакомые часы. Только тут я вспомнил, что они как-то не разлетелись на части, когда я обернулся в них медведем.
— Чего мы ждем?
— Всего, что может произойти, — спокойно заявил он. — Главное — не дергайся, не форсируй, не ищи сам, не кидайся — подобные связи призрачны, как еле уловимый аромат. Захочешь вдохнуть глубже — и ничего не почувствуешь.
75
— Хорошо.
Вскоре Стас удалился в машину. Двери дома я открыл настежь, а в камине словно приманкой для ночной бабочки горел огонь.
— В Эмиратах разница всего час, — тихо сообщил Горевич, осмотревшись, — жди.
И бесшумно сбежал со ступенек. Я уселся на крыльце, вытянув пострадавшую ногу и поморщился. Сложнее всего было выполнить все его наставления — не дергаться и не кидаться, если Даша появиться. А если нет? Этот страх выматывал. А еще истощало понимание — я не могу без нее. День прошел, а казалось — год. Я не хочу завтрашнее утро и эту жизнь здесь, как раньше, в одиночестве. Мне нужна была моя ведьма.
Погружаться в боль вдруг оказалось легко. Я медленно вдыхал прохладный воздух, а он заполнял вены жаждой. Во рту пересохло от желания почувствовать прикосновение ее руки, услышать вдох… всхлип… Воспоминания оживали, будто реальные. Я слышал биение ее сердца, помнил дрожь, проходившую от ее тела к моему. Это, черт возьми, и есть смысл. Какие бы мы ни были — лишь тени без своих женщин. Тот же Горевич тому подтверждение. Если вернул свою женщину себе, значит не смог по-другому. А я и не хотел.
Где-то на холме взвыл жалобно волк, хлопнула дверь машины, выругался Стас… И я сцепил зубы в ожидании.
Я видела блеск в его глазах, когда спускалась по лестнице. В струящемся мятном платье на тонких бретельках чувствовала себя голой. Меня воротило от самой мысли позволить Азизу к себе прикоснуться, но можно же извлечь выгоду? Только как и когда? Банально сбежать? А получится ли? А как покинуть страну? Ответов пока что не было. Может этот их Повелитель адекватный и понимает, что нельзя выкрасть чужую женщину и присвоить? Хотелось бы верить…