Дауншифтер
Шрифт:
Глава шестая
Зачем они меня пугают?
Рыба неплохо ловится и у зимовья.
Настёгивая воду со скалы прямо возле дома, можно достаточно быстро натаскать килограммовых окуней, а с песчаного пляжа, на котором стоит лодка, без всяких проблем достаются из воды щучки под три килограмма — здешний стандарт. Обретя почётное звание местного жителя, я частично перенял и соответствующий
Но мне был нужен ленок, которого здесь называют майгой, он тоже калиброванный, в килограмм, и вкусные таймени. Лицензии я приобрёл, не желая лишний раз портить карму браконьерством, надо реализовать. Можно и хариуса потаскать на ручьях-притоках, он тоже крупненький для таких малых рек. Рыбы я собирался наловить побольше, чтобы не мелочиться, а загрузить коптильню настоящей работой.
На этом участке Таймура — река широкая, но неглубокая. Берега часто с травой, встречаются косы. Течение довольно слабое, но иногда встречается что-то типа шиверы, где становится совсем мелко, и река заметно ускоряется.
Столкнув лодку в воду и помахав рукой Фёдору, я с минуту повозился, устраиваясь на корме, и пошёл на разворот, ставя поднятый нос против течения. Двигатель, который после обкатки в бочке надо было немного поберечь, тихо работал на средних оборотах, уверено толкая илимку вперёд. Эта этническая лодка за счёт своих обводов и общей формы корпуса вообще легко движется по воде, сопротивление маленькое. А ещё она очень устойчива на курсе, идёт, практически не рыская. Мимо проплывали безлюдные берега, и вскоре все мысли куда-то ушли. Остались только эмоции, зеленеющая тайга, голубеющее небо, да прохладная речка. И первобытная тишина.
Это был, пожалуй, за всю неделю лучший по погоде день.
Жара, синее небо и почти полное отсутствие ветра. Лучший именно для поездки по реке, но не для тех, кто остался на берегу. Солнце подогрело злую мошку, которая обильно роилась в траве по берегам. Через пару километров пути я совсем близко увидел смешного медвежонка, собирающегося переправиться на другой берег. И не заметил бы, веди он себя тихо, однако зверь испугался звука двигателя и как бешеный рванул через кусты обратно.
Ещё через три километра пути фарватер усложнился, заставив сбросить скорость до малого хода. Тут я и услышал за спиной звук чужого подвесного мотора. Обернувшись, увидел, что меня на приличной скорости догоняет лёгкая и вёрткая мотолодка «Обь» яркого кораллового цвета. Она здесь такая одна, так что сразу стало понятно, кто там за рулём. Прижав илимку к отмели, я заглушил мотор. «Обь» тоже ткнулась носом в жёлтый песок, и на берег легко выскочил невысокий поджарый человек в охотничьей камуфляжной паре, амуниции не из самых дешёвых.
— Какая встреча! Писатель в поисках новых впечатлений? — широко улыбаясь, спросил Ильяс Сарсембаев после крепкого дружеского рукопожатия. — Как ты тут, что у нас в угодьях нового, что я пропустил?
Илью я
— Коптильню решил запустить, — я сразу объяснил всё. — Не ради мелочи же.
— Ха! Лосю понятно! Значит, к омутам пошёл, за тайменем?
— За ним… Новостей вроде никаких нет, сижу себе бирюком над текстами, никого не трогаю, ничего не замечаю. А ты где так долго пропадал? Загорел, как негр. Ещё и в обновке, как гость столичный.
Сарсембаев — очень интересный человек и весьма необычный типаж, таких людей надо в книжках прописывать. Я знаю, что он служил где-то в погранвойсках, имеет за спиной две боевые ходки на Кавказ и ещё какие-то серьёзные приключения, то есть ровно то, что сам Ильяс и поведал без моих дальнейших расспросов, здесь это не принято. Захочет, сам всё расскажет.
— Семью на курорт возил, на море. Месяц жарились!
— Крым?
— Не, Сочи! «Жаркие, летние, твои!», помнишь? У меня там сослуживец хорошую гостиницу в Адлере держит, — охотно пояснил он, заглядывая в мою лодку. — Номер люкс, бассейн с подогревом, чача со льдом, шампань, горелое мясо на углях, все дела… Вижу, «ямаху» взял. А что не «Меркурий»?
Ильяс любит поговорить, а я всегда с удовольствием с ним общаюсь. Хороший мужик, без гнилья в душе, во всяком случае, так мне кажется.
— Ага, взял. Ну что, круто погулял, молодец! По-нашему, по-буржуйски.
— Да какой там! Друг помог. Но оттянулся как удав, на всю длину… С соболем хорошо вышло, да и сушёные грибы удачно пристроил. На обратном пути завернули в Москву к корешам. Там прикупил себе ещё один ствол, амуницией немного обогатился, мелочёвкой всякой… — Ильяс помял двумя пальцами ткань-нешуршайку дорогой рубашки с большими нагрудными карманами, отчего качественно прорисованные веточки и листья смешно зашевелились.
Немного хвастаясь, он принялся в красках рассказывать о крутом отпуске, а я без всяких возражений сидел на корточках, облокотившись правой рукой на борт, с удовольствием слушал и представлял ярко себе эти жаркие и пряные картины беззаботного времяпрепровождения, умело выстраиваемые приятелем из кирпичиков-образов.
— А потом как отрезало! Всё надоело, вообще всё. По тайге соскучился страшно, по всему вот этому, — заключил он, с восторгом обводя глазами окрестности. — Семью оставил в Енисейске, а сам сюда, пора к зиме готовиться, да и гриб поспел.
Как я понял, у него, компанейского такого, везде имеются кореша-сослуживцы, и все они — тоже специальные, скажем так, люди. Интересно было бы, конечно, узнать, какой чёрт его дёрнул стать таёжным промысловиком, но этого я делать не собираюсь. Меня ведь тоже кто-то дёрнул.
— Что за ствол?
— «Беретту» полуавтоматическую прикупил, двенадцатого калибра, — показал он рукой в сторону «обушки», на корме которой громоздились какие-то коробки и тюки. — Осенью на гусиной охоте хорошо поработает… Так что у тебя, как там котяра, чем поживает мой безжалостный конкурент и вечный ворчун Новиков?