Давай мы станем незнакомцами
Шрифт:
Мереминский несмотря на тот кошмар, который обрушился на Калининградский филиал, старался всегда быть на связи. Кратко, но очень эмоционально делился в сообщениях своими впечатлениями по поводу разборок и изредка кидал фотографии улиц моего родного города.
«Если доживу до выходных, постараюсь добраться до моря и сфоткать тебе красивый закат», — пообещал Ярик.
Это было очень странное общение. Тёплое, искреннее и… Очень необходимое мне. Потому что вопреки всякой логике и началу моих отношений с Лисом, я безумно скучала
Которому я совершенно не представляла, как рассказать о своём переводе…
— Ты мне зубы не заговаривай! — пробурчала подруга, — Ты же постоянно с ним на связи, вон даже сейчас сидишь, постоянно смотришь на телефон! Неужели так сложно написать одну фразу и рассказать о том, что происходит?! Он имеет право знать!
— Лиз, о таких вещах надо говорить лично…
— Значит, позвони и расскажи лично!
— Нет… Я дождусь его возвращения и в понедельник всё расскажу. Я и сама понимаю, что тянуть дальше нельзя.
Бельская сокрушённо качает головой.
— Ты оттягиваешь неизбежное. Всё равно будет взрыв, не сейчас, так в понедельник.
И она права. Если честно я несколько раз порывалась написать Мереминскому новость о переводе. Даже набирала текст, но потом удаляла, так и не решившись отправить. Да, я трусливо тянула время, в попытках сохранить последние крупицы нашего нормального общения которыми напоследок решила одарить меня судьба. Без откровенного флирта, без обсуждения нашего совместного будущего, без разборов прошлых ошибок, без вопросов о Лисе…
Где-то глубоко в душе теплилась надежда, что если мы можем так общаться на расстоянии, то мой переезд в Москву не поставит жирный крест на нашей с Яриком дружбе. И что нам всё-таки удастся сохранить теплоту и искреннее сопереживание тому, что происходит в жизни друг друга. Пускай останется хотя бы этот незамысловатый обмен новостями и шутками, который заставлял мои губы растягиваться в улыбке, а сердце то замирать, то бешено отстукивать в груди, каждый раз, когда я слышала оповещение о доставленном сообщении.
— Получается, в следующую субботу у тебя уже самолёт, — грустно вздыхает Лизка, слегка поджимая губы, будто отказываясь до конца верить в происходящее.
— Да.
— Надо как-то отпраздновать твой переезд и новую должность, — неожиданно говорит подруга, — Может, в эти выходные?
— Отпраздновать? Как? — опешила я от такого предложения. Ни о каком праздновании я даже не думала.
— Ну да, собраться всем вместе в эти выходные. Правда Ярика не будет, — бросает на меня короткий, но очень осуждающий взгляд, — Хотя может оно и к лучшему. Всё равно, чувствую, что огребу от него за молчание про твой перевод. Одним моим косяком больше, одним меньше…
— Эй! Вообще-то ты моя подруга, а не Мереминского! И это я просила тебя ничего ему не рассказывать. И Сашку тоже. Поэтому все претензии пускай адресует ко мне, — бурчу я, скрещивая руки на
— Мариш, вы мне оба дороги. И Сашке тоже. И мы правда желаем вам счастья… Но, если ты решила начать новую жизнь без Ярика, что ж… Сашка возвращается завтра вечером. Мы как раз эти выходные планировали за городом провести. Помнишь дом Корсаковых недалеко от Ширяево?
— Да…
Господи, ну почему именно туда?! Что за очередная насмешка судьбы?
— Приезжайте к нам вместе с Лисом. Пожарим мясо, посидим, пообщаемся, отметим твой перевод, — предложила Бельская, со смущённой улыбкой, — Будет повод этим двоим как раз наладить общение. Сашка мне рассказал о твоей просьбе и в целом, он не против попробовать…
— Ты правда готова пригласить в ваш дом Елисея?! — ошарашенно говорю я, перебивая подругу. — Ты… ты уверена, Лиз?
— Он же никуда не денется из твоей жизни в ближайшее время, — усмехается подруга, сканируя меня внимательным взглядом. — Если у вас все серьёзно. Ведь так?
— Ну да…
— Значит, нам с ним нужно будет попробовать узнать друг друга получше, — подытожила Лизка, — Не переживай, в еду я ему плевать не собираюсь. И так уж и быть — яд тоже оставим для другого случая, если он вдруг посмеет тебя обидеть, — язвит Лизка, заправляя непослушную волнистую прядь волос себе за ухо. — Поэтому можете смело приезжать.
— Хорошо, — соглашаюсь я. Вот только разум на пару с сердцем истошно вопят, что это очень плохая идея. Вернутся в тот самый дом, где все буквально пропитано болью, а также самыми яркими и счастливыми моментами нашего с Яриком прошлого.
***
— Всё будет хорошо, — в очередной раз говорит Лис, когда мы останавливаемся на светофоре. Находит мою ладонь и ободряюще её сжимает. — В крайнем случае, мы просто уедем.
Молча киваю, смотря в окно на проносящиеся мимо нас бескрайние зелёные поля. Где-то вдали промелькнуло небольшое стадо коров. Умиротворяюще красивый летний пейзаж, который ни черта не помогал мне совладать с тревогой и волнением. Потому что чем ближе мы подбирались к загородному дому Корсаковых тем прошлое всё больше обретало надо мной власть, оживляя в сердце самые прекрасные и одновременно самые мучительные воспоминания.
Прикрываю глаза и делаю громкий вдох. Телефон в очередной раз вибрирует у меня в кармане. И мне даже не нужно заглядывать в него, чтобы узнать, от кого пришло сообщение. Мереминский, который с завидной регулярностью продолжал мне написывать, лишь только у него появлялась свободная минута.
На мгновение промелькнула мысль сфоткать Ярику красоту за окном, но боюсь, Меланчук этого не поймёт. К счастью, в последние дни мы с ним вообще не вспоминали Мереминского. Будто бы наше с Лисом свидание на крыше подвело какой-то рубеж в наших прошлых отношениях. И мы, не сговариваясь, перевернули страницу прошлого и начали писать вместе новую историю.