Давай сделаем это громко
Шрифт:
– Ты до сих пор не посмотрел? – удивляется друг.
– Нет. У меня и провода к ней нет. А у тебя наверняка найдется, ты же часто по работе смотришь всякое дерьмо с фотосессий…
Егор ржет:
– Ну спасибо, блять! – но приносит ноутбук и целую коробку с проводами: – На вот, развлекайся… что-нибудь должно подойти.
Пока я вожусь с проводами, он заканчивает с омлетом и ставит передо мной ароматную дымящуюся тарелку. Я понимаю, что адски проголодался: не ел со вчерашнего дня, потому что с прокушенным языком это было проблематично.
– Спасибо.
– Нашел
– Вот эта херня, кажется, вставляется…
– Заебись. Запускай.
Еще несколько секунд – и на экране наконец появляется папка с видеофайлами. Я дважды щелкаю по тому, на котором стоит дата «04.06.19».
– Ну что же, – заключает Егор, когда через некоторое время запись фактически заканчивается на моменте, когда платье, к которому была прицеплена камера, бросают на пол, и объектив просто закрывает куском желтой ткани. – Она не знала, что их будет двое, но первого она явно спровоцировала и сама за ним пошла… Она не хотела секса – она хотела сымитировать насилие, чтобы потом как-то использовать это видео. Вот только авантюра вышла из-под контроля. Хорошо, что ты засек камеру.
– А ведь она может попытаться повторить, – замечаю я.
– Или подослать в клуб кого-нибудь другого, – соглашается Егор. – Нужно все-таки дать пизды сотрудникам и реально предупредить секьюрити на фейс-контроле и администраторов, чтобы тщательней осматривали…
– Думаешь, она не найдет другой способ?
Егор задумчиво поджимает губы, а потом ухмыляется:
– У меня есть идея.
КРИСТИНА. 12 глава. Жаркие фантазии и холодная реальность
– За пределами этой комнаты ты можешь быть сильной и независимой женщиной, – он загибает большой палец. – Можешь быть суровым боссом, – указательный. – И даже непробиваемой стервой, – средний. – Но пока дверь заперта, ты подчиняешься только мне.
Я нервно сглатываю. На ногах у него тяжелые ботинки, он меряет большими шагами пространство вокруг меня, но звуки утопают, глушатся о стены, обитые красной кожей.
Когда в последний раз мне было так страшно?
И когда в последний раз мне было так горячо?
Он подходит вплотную, прижимает меня спиной к стене, и его дыхание пахнет крепким алкоголем, табаком и мятной жвачкой. Мысли путаются, и я закрываю глаза. Выдыхаю тяжело и рвано – прямо ему в губы. Кожа покрывается мурашками, внизу живота закручивается тугой комок непривычного, затопляющего к чертям собачьим жара…
Ладно. Плевать. Я позволю себе не быть сегодня ни сильной, ни независимой… Я позволю себе быть просто женщиной.
Он касается моего лица. Ведет подушечками пальцев от виска, вдоль скулы, по щеке и подбородку, цепляет большим пальцем нижнюю губу. Серо-голубые глаза смотрят строго и как будто спрашивают: как скоро я сорвусь? как скоро
Но мое тело точно парализовано: я не могу двигаться. Градус крови повышается, по венам растекается электричество. Он наклоняется совсем близко, кожу тянет друг к другу как магнитами, дыхание рот в рот, его волосы касаются моего лица, и он наконец целует, запуская язык между приоткрытых губ, а пальцы – между расставленных ног, бесцеремонно, безжалостно, беспощадно. Сдвигает резинку белья и окунается в жаркую, скользкую влагу. Нащупывает большим пальцем клитор, ловит ртом мой первый стон, погружает в истекающее лоно два пальца. Неистово целует, держит второй ладонью за горло, считая рваный пульс, а потом разворачивает спиной к себе, задирая подол платья, спускает по бедрам насквозь мокрое белье и обжигает нежную кожу ударом ладони…
В ушах шумит кровь, я не слышу, как он звякает пряжкой своего ремня и рвет зубами обертку презерватива, зато сразу чувствую, как он заменяет длинные, ловкие пальцы внутри меня твердым, возбужденным членом…
Сука! Сука! Сука!
Я отбрасываю в сторону одеяло и быстро шлепаю босыми ногами в туалет, чтобы там склониться над унитазом и засунуть в рот два пальца, надавить на корень языка и…
Нет, не получается. Ком тошноты так и остается стоять в горле. Сонный недовольный желудок сокращается, но наружу ничего не выпускает. Мол, какого хрена? Подумаешь, приснился тебе его член, и что теперь? На ужин были вкуснейшие мидии, и мы не собираемся спускать их в унитаз…
Не то чтобы у меня совсем никогда не было эротических снов, но чтобы у этого эротического сна было вполне себе конкретное лицо, отчетливый запах и ловкие пальцы с шершавыми подушечками…
Тошнота снова подкатывает совсем близко, но опять ничего не происходит. Я еще несколько минут стою в туалете, опираясь обеими ладонями о сливной бак, а потом споласкиваю руки и иду в кухню, чтобы выпить воды.
Через минуту на пороге появляется сонная Милана:
– Мамочка, почему у тебя одеяло на полу?
– Мамочка проснулась и очень сильно захотела в туалет, – отвечаю я с улыбкой, а потом присаживаюсь на корточки, чтобы обнять дочь: – Ты уже выспалась? Еще рано. Можешь поваляться.
– Нет, я уже не хочу больше спать.
– Ладно, – я киваю. – Тогда иди умываться и чистить зубы, а я приготовлю завтрак. Каша, хлопья или яичница? – она стоит спиной к окну, и сквозь светлые волосы и маленькие ушки просвечивает солнечный свет. Я чмокаю ее в нос и в который раз за последние годы радуюсь: она похожа не на отца, а на меня… Я любила бы ее в любом случае! Но наверное, видя в ее чертах черты мужчины, который предал нас, я каждый раз испытывала бы боль: не только за себя, но и за нее.
Милана делает смешную рожицу, раздумывая, потом отвечает:
Конец ознакомительного фрагмента.