Давай сыграем в любовь

Черная Лана

Но сейчас здравый смысл лопается, как мыльный пузырь, потому что я хочу гореть. И хочу этого мужчину, который закатывает рукава на моем платье и грубо матерится, глядя на мое запястье.

А потом закидывает на плечо, усаживает в джип и рвет с места, не жалея покрышек.

И что это было?

Глава 2.

– Не дури, Чех, – Антон барабанит пальцами по крыше моего «Михи»¹, – потрахаемся, отдохнем. Это шикарный клуб.

Выгибаю бровь, окидывая

взглядом заведение за спиной друга. Двухэтажное здание без ярких вывесок и наляпистых реклам. Мужской клуб. Судя по отзывам, элитный и закрытый. Антоха же, бабник до мозга костей, здесь вип-клиент. И меня вот решил приобщить. И чего, спрашивается, повелся? Позвонил бы Оле, она бы примчалась, ублажила по высшему классу. И никаких проблем.

Морщусь, прикрывая глаза. Одна проблема всё-таки нарисовалась: в последнее время Оля стала слишком упорно посягать на мое личное пространство. Ненавязчиво и без истерик, но в моей квартире появилось слишком много ее вещей. Ее самой стало слишком много в моей жизни. И это уже не просто тревожный звоночек, это вой сирены, которую просто необходимо отключить.

Я давно зарекся играть в любовь. Одного раза хватило, чтобы «вырезать» свое сердце и запереть его в сундуке на целую вечность. Осталось только сыскать смельчака, кто воткнет в него кинжал и займет мое место. Потому что сил так жить уже практически не осталось.

– Клим, – Антон стоит совсем рядом, сжимает мое плечо, – десять лет уже прошло. Пора начинать жить, дружище.

– Тоха, не отнимай хлеб у Кота, – кривлюсь я. – Это он у нас спец по промыванию мозгов, а тебе не идет. К тому же, это, – киваю на клуб, стилизованный в готическом стиле, просто логово графа Дракулы, не иначе, – не вяжется с твоей умной речью. Здесь вряд ли можно начать жить.

– Для начала сойдёт, – фыркает друг. – Уж лучше ночного кладбища с могильной плитой, откуда я тебя вытащил. Отжаришь в этом логове парочку горячих цыпочек, – хищно скалится, снова становясь тем Тохой, которого я знаю со школьной скамьи. – Или не парочку. Мэт обещал что-то особенное, – глаза друга темнеют от желания. Твою мать.

Мэт – хозяин этого клуба и ещё парочки таких же. Делец, зарабатывающий на удовольствии озабоченных придурков вроде Антохи. Хотя этот клуб вроде принадлежит его девице: то ли жене, то ли любовнице – один черт. И мне нахрен не улыбается нырять в это похотливое кубло, но Антон – мой лучший друг, а сегодня действительно херовый день, чтобы оставаться одному. И не только мне.

Секс без обязательств ненадолго отключит мозги, в которые сегодня упорно лезут мысли о той, кого нет уже десять лет.

И не только мысли.

Кажется, меня накрывает не по-детски, когда я вижу ее, перегибающуюся через барную стойку. Ее аккуратную тугую попку обтягивает черный шелк платья, в длинном разрезе которого белеет полоска чулок. Взглядом поднимаюсь выше, по изящным изгибам спины, ныряю к небольшим полушариям грудей в глухом платье с высоким воротом и длинными рукавами.

Странно. Такая невинная и вместе с тем развратная в белых чулках под черным платьем.

Она ловит бармена за галстук, что-то говорит и…

Похоже, я все-таки

поехал мозгами, потому что её губы – чистая похоть, пробуждающая самые греховные мысли. И я легко представляю этот порочный рот, выкрашенный алой помадой, на своем члене. Как чуть припухшие от поцелуев губы обхватывают влажную головку, погружая в свой сладкий плен. И в штанах становится тесно. Это полная херня, но я хочу эту незнакомку до боли в паху и звона в висках. Хочу ее так, что мир сужается до ее изогнутых в усмешке губ, взмаха ресниц и рваного дыхания. Хочу ее. Остро. Болезненно. Бесконтрольно.

– Тормози, Чех, – едва ли не по слогам рычит в ухо Антон. – Это деваха Мэта.

Мэт – это хозяин этого борделя, вспоминаю я. И незнакомка в белых чулках – его. Чужая женщина – табу. И обычно это остужает пыл моментально. Но не сейчас. Инстинкт «не хочу лишних проблем» отказывает напрочь, когда я сбрасываю руку друга, который пытается меня остановить. Потому что бармен делает то, за что я хочу его убить: наклоняется так близко, что его губы касаются ее ушка. И я оказываюсь рядом с ней как раз в тот самый момент, когда она теряет опору, равновесие и заваливается на спину…прямо мне в руки.

Она пахнет полевыми цветами, текилой и сексом. В ее синих глазах – горячее, как адово пламя, желание.

– Поймал, – говорю, прижимая ее к себе, даже через ткань ощущая, как топорщатся ее соски. Черт, на ней нет белья. И это открытие впрыскивает в вены горькую отраву.

– Ты в порядке? – с трудом соображая, что говорю, тону в ее желании на дне синих, бездонных глаз.

Она кивает, но как-то неуверенно, тоже залипая на мне.

– Стоять можешь?

Не сможет, потому что едва я ставлю ее на пол, как ее ведёт в сторону. Снова ловлю, тихо смеясь.

– Придется нести тебя на руках, Неваляшка, – подхватываю на руки, понимая, что хрен я теперь ее отпущу, пока не оттрахаю до звёзд перед глазами. И плевать, чья она. Этой ночью – моя. – Говори, куда.

– К тебе, – мурлычет, прижимаясь ко мне.

Запах цветов становится ярче. До одури знакомый.

И чувство дежавю лупит по вискам.

– Адресом не ошиблась? – подначиваю, двигаясь к черному выходу, который услужливо показывает наглый бармен. Сегодня все идет не по плану, и я не стану ничего менять. Сегодня, как советовал мой помешанный на сексе друг, я оставлю прошлое за спиной. А утром… что-то будет. Выхожу на улицу, жадно вдыхаю пропахший жарой воздух. И вздрагиваю, когда незнакомка прихватывает своими зубками мочку уха, проводит языком, словно играется. Трётся щекой о щетину со стоном. И прошлое толкает в спину тихими словами:

– Хочу тебя, мой Бес…

Хуком под дых.

Замедляю шаг, ловлю ее расфокусированный взгляд. Что за черт?

– Сегодня Незабудка только твоя…

Нокаут. Твою мать.

Ставлю ее на асфальт, прижимаю к стене клуба под фонарем. Прошлое уселось на спину и хохочет, когда я задираю рукав платья и вижу то, что совершенно точно не могу видеть.

На одних инстинктах забрасываю девчонку на плечо, усаживаю в машину и бью по газам.

Тот, кто затеял эту игру, сильно пожалеет…