Давай сыграем в любовь
Шрифт:
Пожалею? Ерзаю на кровати, влажной развилкой потираясь о его ладонь, наверняка мокрую от моих соков. Ни о чем я не пожалею, потому что никогда не испытывала ничего подобного. Никогда. Ни с кем. Даже с Мэтом, который изучил мое тело вдоль и поперек.
– Заткнись уже, Бес, и трахни меня, – почти рычу, – иначе, клянусь, я…
Он смеётся и затыкает мне рот поцелуем. Целует медленно, нежно, кончиком языка щекоча мои губы, словно знакомясь. Испытывая на прочность свое и мое терпение, потому что мне мало.
Я хочу его язык. Хочу его так глубоко, как только можно. Его язык, его пальцы,
« —…ну и кто из нас здесь девственник? – смеётся в голове голос перезвоном колокольчиков».
– Что ты как девственник, который не знает, как обращаться с женщиной, – подначиваю из последних сил, удивляясь, откуда они вообще остались во мне. Поддаваясь бесшабашной девчонке, живущей в моей голове. И пусть она рождена текилой, но мне она нравится. И, похоже, не только мне.
Удар сердца и крик слетает с моих губ, когда его пальцы таранят меня одним резким толчком. Он ловит мой крик, сплетает наши языки в необузданном танце. И я растворяюсь в этом танце. Горю, позволяя ему трахать меня языком и пальцами. Но это не то. Он просто берет то, что хочет. Без имен, чтобы наутро не вспомнить даже моего лица.
Сегодня все не так. И я не хочу без имен. Мотаю головой, на короткий миг отрываясь от его властных губ. Я не хочу тупо трахаться, опустив то, что я чувствую впервые за долгие годы, до банального «перепихона». Не сегодня. Этой ночью я хочу спрятаться от реальности и побыть той странной девчонкой с голосом-колокольчиком, которую сотворил мой опьяненный текилой мозг. Хочу быть не просто телом. Я хочу быть собой. Хочу хоть раз в жизни сделать то, что мне нравится и как мне нравится. В конце концов, у меня сегодня день рождения!
– Я не хочу… – сглатываю, с трудом подбирая слова. Сейчас мне очень важно, чтобы этот роскошный мужчина, дышащий силой и чистой, выкристаллизованной похотью, меня понял. – Не хочу…так.
Он прищуривается и замирает, давая мне шанс высказаться. Нервно смеюсь. Полный бред. Я хочу его. Он хочет меня. А вместо того, чтобы просто получить то, что мы хотим, и разойтись, я несу всякий бред.
– Я Кира. И сегодня я хочу быть твоей…– запинаюсь, потому что не знаю, как облечь одним словом свое глупое желание.
Но, похоже, ему не нужны слова, чтобы понять. Мягко касается губами скулы, прочерчивая кончиком языка влажную дорожку, словно верный пёс, облизывающий хозяина после долгой разлуки. Прихватывает кончик носа, и я жмурюсь от странного удовольствия, приглушающего разрушающий огонь. А в ответ трусь щекой о его колючую щетину, жмурясь от удовольствия, щекочущего под кожей. И это так не похоже на все, что я ощущала раньше, что я прикусываю губу, сдерживая подкатывающее к горлу рыдание.
Утром все изменится, вернее, встанет на свои места: эта ночь останется лишь сладким воспоминанием, я вновь нацеплю маску циничной стервы и буду искать способы, чтобы содрать ее с себя раз и навсегда, и больше никогда не встречу своего Беса. Потому что сказок не существует.
– Я не хочу трахать тебя, Кира…
Шепчет мягко, с урчащим «р», которое сводит с ума. Большим пальцем очерчивает контур моих губ, оставляя на них вкус моих соков и его кожи, пахнущей дорогим табаком.
– Я хочу любить тебя, настоящую, – горькая усмешка искажает его идеальный рот. – Но ты лишь пьяная незнакомка. Извини…
Одним рывком отталкивается от кровати и оказывается на ногах быстрее, чем я успеваю сообразить и попытаться его остановить.
– Тебе нужна помощь, Кира, – говорит сухо и смотрит на часы на запястье. Я не замечала их раньше.
Черт. Я вообще ничего не видела, кроме его члена.
Растираю ладонями лицо, пряча под замок глупую, бестолковую девчонку, которой нет места в жестоких реалиях моей жизни. Даже если она всего лишь побочный эффект от текилы.
Что ж, Кира, пора возвращаться в реальность.
– Кира?
Хмурюсь. Я явно что-то пропустила.
– Ты хочешь мне помочь?
Желание никуда не делось, оно все ещё плещется во мне жидким огнем, пульсирует в унисон боли в затылке. И я знаю единственный способ избавиться от всего сразу – получить оргазм и хорошенько выспаться. Но этот незнакомец, которого я зову Бесом, предлагает что-то другое.
– Я хочу, чтобы ты протрезвела. А потом мы поговорим.
Поговорим? Это вряд ли. Утром я навсегда исчезну из твоей жизни, Бес. А сейчас я просто беру его за руку. Он тянет меня на себя, заставляя встать на ноги. Но боль прожигает затылок, и я снова падаю ему в руки, чтобы через мгновение оказаться прижатой к его широкой груди. Обхватываю его шею и утыкаюсь носом в плечо, дышу ним, заполняя лёгкие его запахом, который странным образом облегчает боль.
Мы спускаемся по лестнице, я слышу тихий скрип дерева под тяжёлыми шагами. Хочу осмотреться, но стоит оторваться от мужской груди, как боль рвет виски и долбит в затылок отбойным молотком. Скулю, закусив губу.
– Тише-тише, – шепчет Бес, удобнее перехватывая меня одной рукой. Второй толкает дверь и вносит меня в светлую комнату, больше похожую на больничную палату. Укладывает на кушетку.
Бес же тем временем колдует с какими-то склянками, бутылочками, ампулами.
– Я не причиню тебя вреда, Кира, – говорит, ловя мой взгляд, когда я вся сжимаюсь при виде шприца. – Слышишь меня?
– Да.
– Отлично. Тогда просто позволь мне тебе помочь.
– Почему мне так плохо? Я же никогда…никогда не пьянею.
Он молчит, но я слышу, как что-то звякает, явно разбившись. Фокусирую взгляд на напряженном мужском лице.
– Кто ты такой, Бес? – на изломе сознания.
Он вздыхает так, словно я неразумное дитя, которое не понимает самых простых вещей.
– Я врач, Кира, – но, похоже, что моя реакция на его слова ему не нравится. И он добавляет, оголяя мою задницу. – Чехов Климентий Афанасьевич, – таким тоном, словно сам Папа Римский сейчас делает мне укол. – Можно просто Клим. Мне так привычнее.