Давай сыграем в любовь
Шрифт:
Соболев кидает на меня мимолетный взгляд, но такой пылкий, что спину осыпает мурашками. И вроде он задерживается на мне не больше нескольких секунд, а ощущение такое, что меня раздевают, касаются самых запретных мест. Я даже вон смущаюсь, щеки накрывает легкий румянец, и внизу живота какой-то жар, словно тугими узлами закручивается.
Стойте-ке! Стойте-ка! Что за реакции? И что за взгляды главное? Разве он не должен хотеть меня убить, рвать и метать? Или я чего-то не понимаю?
Тем временем Егор вырастает рядом. А следом за ним ко мне подходит
— В чем дело? — рявкает Руслан. И весь из себя такой властный, крутой Егор вмиг тушуется, гаснет, как свечка от потока ветра. Только с девушкам, гад, права качает, парней, видимо, побаивается.
— Да нет… — мнется он и тут же отступает.
Ловлю на себе взгляд Евы — долгий, заинтересованный, высокомерный. Так смотрят на соперниц. И тогда я решаю позлить ее, отомстить за этот недопоцелуй.
— Руслан, — беру его за руку, к слову, ладонь у Соболева кипяток, и жестом показываю на танцпол. — Потанцуем?
Ленка в шоке, у нее вот даже рот открылся. Арина тоже дышит через раз. Они обе прекрасно осведомлены, кто перед ними, и насколько нереально его нахождение здесь. Блин, я не хотела врать семье, но кажется придется или потом как-то выкручусь.
— Он не танцует, — отвечает за Соболева Ева. Ее фраза звучит как плевок в мой адрес. Будто я — никто, песок под ее ногами. И то, что Руслан сейчас здесь — ее рук дело, вроде одолжения.
А мне неприятно. До чертиков. Ненавижу, когда из меня пытаются сделать идиотку или унизить. И если принцесса хочет поиграть, то я силой вытащу этого придурка Соболева на танцпол.
— Кто сказал? — голос Руслана разрушает иллюзию в моей голове. Он кладет руку мне на плечо и легко так толкает к танцующим. А затем еще так смачно бьет по заднице, что я сама готова ему врезать. Поворачиваюсь к нему, размыкаю губы, планируя использовать свой скудный набор нецензурных ругательств. В конец он что ли берега попутал? Если мы с ним целовались для проформы, это еще ни о чем не говорит.
Я ему не игрушка. И лапать себя не позволю. А то, что сердце волнительно подпрыгивает от странного взгляда Руслана, это ерунда. У меня с детства тахикардия. Нервишки шалят. Как им не шалить, столько событий?
— Молчи, — обрывает Соболев мой не начавшийся монолог. Затем обходит, берет за руку и одним движением прижимает к себе. Раз — я в его объятиях. Два — его мятное дыхание на моих губах. Три — его ладонь больно дерзко скользит по моей пояснице, вызывая легкий мандраж. Четыре — пряжка от его ремня упирается в мой живот… Это же точно ремень?
Мы почти не двигаемся, только создаём пародию на танец.
— Что ты делаешь? — поддаюсь навстречу и шепчу ему на ухо. Нет, лучше бы держаться на расстоянии.
— Наказываю тебя, Лисица, — его язык скользит по моей шее, достигая мочки уха. Он с ней так активно заигрывает, влажно, ритмично, что у меня дыхание перехватывает. И по телу словно током удар за ударом. Это что-то невообразимое.
Немедленно остановите это недоразумение.
И только я впиваюсь руками в его плечи, как замечаю Еву. Она в нескольких шагах от нас, не танцует, просто смотрит. Кривит губами, кусает их и сжимает кулаки. Кажется, в эту минуту принцесса проклинает меня и делает мысленно куклу-вуду. Теперь понятно, зачем Соболев это затеял.
— Какой ты подлый, — шепчу ему, пытаясь сдержать себя и не поддаться эмоциям. Мозг должен контролировать тело. Даже если тут орудует обольститель со стажем длиной во всю мою жизнь.
— А я разве говорил, что хороший мальчик? — ухмыляется он.
— Ненавижу плохих мальчиков, — рычу раздраженно. — Они не уважают девушек и ведут себя по-свински. Это ужасно!
Зачем я подписалась на физический контакт. Хотя когда это я подписывалась? Он же силой берет. Да! Не спрашивает. Просто делает. Как ему нравится, засранец.
— А я хороших, до скрежета ванильных девочек, — ощущение, что Руслана мои слова задели. Или я себе выдумала это, не сумев понять толком тон его голоса, касания его рук, опускающихся с моей поясницы на бедра.
Правда, к счастью, это быстро заканчивается: одновременно с Евой, которая убегает прочь, дамский угодник отдаляется от меня. Поворачивается спиной и уходит. Так запросто, будто я игрушка.
— Эй, — догоняю его, хватаю за локоть. В груди горит от негодования. — Ты мне должен желание.
— Что? — он явно в шоке, я тоже. Выпалила какую-то глупость, которая первой пришла в голову. Ну а что делать? Если прямо сейчас спущу ему очередные обламывания с рук, он и дальше будет вести себя как истинный подлец. Надо проучить Руслана. Заставить платить по счетам.
— Желание! Я не обязана была…
— Желание? — Соболев выгибает бровь и смотрит так, будто я его удивлю. Вернее не так, будто никто не был настолько наглым в его жизни.
У меня нет идей, что попросить. Скажу, отдай компромат на меня — не даст. Попрошу забыть про мой авторский псевд — не забудет. Исчезать из моей жизни он тоже вряд ли собирается в ближайшее время. Тогда это должно быть что-то такое, чтобы он, мягко говоря, офигел.
Не долго думая, выдаю, может, и банальность, но это хотя бы весело. Уверена, Мистер Великий Соблазнитель опозорится. А я посмеюсь.
— Спой для меня. Нет, — поправляю себя, откашлявшись. — Для всех. Вон на той сцене.
Глава 15
Руслан смотрит так, словно я сморозила глупость. Да, желание реально странное, не спорю, надо было из вредности попросить его, не знаю, стриптиз станцевать. Эта мысль вызывает приступ смеха, и у меня срывается смешок, что не уходит от взгляда Соболева. Правда, я тут же подбираюсь вся, делаю каменное лицо, а для пущего эффекта скрещиваю руки на груди.