Давайте поиграем, папа-босс!
Шрифт:
Мы оба в страхе доходим до нужных нам дверей. И ничуть не смея задерживать начальство — вваливаемся в кабинет. Я едва не зажмуриваюсь от паники, но беру себя в руки.
В кабинете первым делом — вижу ректора. Он отвлекается от своего собеседника, смерив нас сердитым взглядом.
И чтобы не умереть в панике прямо на месте — смотрю на второго человека в помещении.
Сердце вниз падает.
А облегчённый выдох просится наружу. Но я сдерживаю его, потому что Марат — не залог моего
Кто бы меня спас от него…
Но я искренне рада, что он здесь. Всё же немного выделил мне времени и приехал помочь.
Или нет.
Он серьёзен и сейчас до безумия красив. Словно хозяин жизни, сидит в неудобном кресле, смотрит на меня прищуренными глазами. А уголки его губ, несмотря на, безусловно, строгий вид — на какие-то миллиметры летят вверх.
Я не знаю, о чем он думает, но мне становится так нехорошо и в то же время жарко, что хочется выпрыгнуть в окно. Но я держусь. Лишь вдыхаю воздух, полностью пропитанный одеколоном моего мужчины.
Пытаюсь сдержать свою улыбку от счастья. Прохожу вслед за неуверенным деканом.
— Вызывали? — несмело произносит.
Смотрю на свои сапожки.
Почему я чувствую себя так? Будто сам Марат меня сейчас начнёт отчитывать.
— Вызывал! — вдруг взрывается ректор. — Что это за выходки, Геннадий Анатольевич?!
— В-в смысле?
— В смысле? — удивлённо шепчет. — Может, это вы мне объясните, почему господин Багиров внезапно звонит мне и говорит, что его близкого человека вызвали в деканат? А его — на ковёр! А я об этом не знаю!
— Понимаете… — мямлит декан. Я мельком смотрю на серьёзного Багирова. Переплёл пальцы и положил их к себе на колено в замок. Внимательно слушает. Даже на меня не смотрит. — Сергеева избила одного из студентов вчера ночью… Я решил в этом разобраться. Всё же репутация университета… Не хотел вас тревожить по мелочам…
На мгновение ловлю вопросительный взгляд Марата. Неловко улыбаюсь и шаркаю ножкой.
А ничего так звучит, мощно.
Избила студента!
— Сергеева? — по-доброму спрашивает у меня ректор. — Правда?
— Нет, — качаю головой. — Я подносом только его ударила. Кирилла Овчинникова. А вот всё остальное — это не ко мне.
— Так это ваш племянник?!
Ой, от такого тона мне становится плохо. А ещё хуже — от молчания Марата.
— Она ударила его! Возмутительно! — вдруг у декана голос прорезается.
— Самооборона, — хмыкает Марат. Господи, наконец-то! Заговорил!
— Да, — киваю, поддакивая. — Он ко мне приставал. Все видели! И по попе меня ударил.
Больно причём. Не просто шлёпнул. У меня кожа нежная, каждый удар запоминает. И вот тот просто так бесследно не остался.
— Синяк оставил, — губы поджимаю.
И опять взгляд Марата на
— Самооборона! — восклицает ректор. — Вы решили подставить студентку? Ваш племянник косячит, а бедная девочка расхлёбывает! Подло, Геннадий Анатольевич. Мы это так не оставим. Вам грозит минимум увольнение!
Ого, серьёзно так всё…
— Если, конечно, Марат Рустамович вас не простит…
— Прошу!..
Все взгляды направлены на одного мужчину. Он встаёт со своего кресла, идёт в нашу сторону.
— Разберитесь, — кивает сердито. Подходит ко мне, кидает грозный взгляд на декана. Покрываюсь вся мурашками от страха. А через секунду, когда Марат хватает меня за ладонь — мириады мурашек появляются от его тепла.
Мы выходим из кабинета, и он тянет меня за собой. Молчит. А это ещё хуже того, если бы он говорил.
— Марат? — зову его. Ноль внимания. Отпускает мою руку и быстро сбегает по лестнице вниз. Злится, рассержен. Понимаю…
Мы спускаемся вниз, выходим из здания университета. И судя по всему, следуем на парковку.
Вижу его машину. Мы не доходим до неё каких-то пару метров, и я останавливаюсь.
— Даже не скажешь ничего?
Марат оборачивается, прекращая свой путь. Делает несколько стремительных шагов ко мне, нависая надо мной грозной тучей.
— А что тебе сказать? — в глазах проносится злой огонёк.
— Ну-у, — тяну. — Что ты был прав. И зря я пошла в тот клуб.
Вижу, как его челюсти сжимаются. И скрип зубов по слуху бьёт.
— Неважно это. Ты ещё молодая, я понимаю. Отношений у тебя не было, хочется свободы. И тебя явно не посадить на цепь, чтобы ты во всём слушалась. Я этого и не хочу, Варь. Но… Ты мне почему ничего не сказала, что это дерьмо до тебя домогалось? Снова? Почему не сказала, что он там будет?
— Я думала, это неважно, — лепечу. Так он из-за этого злится?
— Важно! — выкрикивает мне в лицо. — Потому что теперь на твоей заднице, которая моя — красуется синяк! Да я его убить хочу!
Я прикладываю палец к его губам.
Ну, к чёрту, и слышать не хочу!
— Не злись, — встаю на носочки, обвиваю его шею. — Всё нормально. Уверена, декана и Кирилла теперь накажут.
— О-о-о, — всё ещё вспыхивает. — Ещё как! Чего стоит теперь твой зад!
— Ну, хватит, — прошу его.
— Ладно-ладно, я успокаиваюсь, — пыхтит. — Но кое-что меня всё же забавляет.
Марат усмехается и снова становится тем человеком, в которого я влюбилась.
— Почему позвонили мне?
— Ну-у-у…
Что сказать?!