Давайте разведемся, Ваша Светлость!
Шрифт:
– Жак? – вчитываясь в неразборчивый почерк семейного врача, позвал Сиэль, совершенно не обращая внимания на ворчание доктора, который лечил герцога, когда тот еще был совсем ребенком. – Как это понимать? Что произошло в мое отсутствие?
Жак поднял понурый взгляд на своего господина, а затем хрипло произнес:
– Великая герцогиня вернулась.
Одна фраза, сухо произнесенная секретарем, стала точно ушатом холодной воды. Его тревога, необходимость в докторе, слова того про состояние
– Ч… что она сделала? – холодно спросил герцог. Жак опустил взгляд и тихо произнес:
– Думаю, нам стоит обсудить этот вопрос в другой обстановке, Ваша Светлость, – с намеком на присутствие доктора, заметил секретарь, а Сиэль осознал то, что раз это не должно касаться ушей посторонних, то произошло нечто из ряда вон.
Однако все это быстро отошло на второй план, так как в холле появилась новая персона:
– Сиэль! Наконец ты появился, дорогой мой сын! – величественно заметила герцогиня, за чьим плечом обнаружилась главная экономка. Великая герцогиня с неодобрением покосилась на доктора и Жака, который при появлении матери герцога, крепко сжал челюсти, а затем с почтением поклонился, как подобало правилами приличий.
– Мама? Вы приехали значительно раньше, чем сообщили ранее, – вкрадчиво заметил Сиэль, пока его лицо было больше похоже на восковую маску, что мадам Фелиции очень не понравилось. Она вновь покосилась на Жака и гадала, что он успел наговорить Сиэлю.
Великая герцогиня осознавала, что неправильно преподнесённая информация может плохо на ней сказаться, потому и выжидала появление сына, чтобы первой с ним встретиться. Но пропустила момент, так как сын явился не на экипаже, а верхом на лошади.
И все же она появилась почти сразу, потому многое Жак не смог бы рассказать, что успокаивало мадам Фелицию.
«Еще этот доктор... – с досадой думала великая герцогиня. – Мы были осторожными, потому сильных повреждений на теле этой дряни быть не должно. Я легко могу сказать, что девчонка просто запнулась о край ковра и упала, и даже доктор не сможет это опровергнуть. Да и девчонка будет молчать. Всегда молчала и сейчас, учитывая ее поведение, ничего не изменилось. Она все еще боится меня, потому против не пойдет. Другое дело – этот мальчишка Жак. Что он мог услышать и что понять из увиденного? И что он может рассказать Сиэлю? Черт, не следовало позволять этому мальчишке так сближаться с Сиэлем, пусть даже этот Жак – сын Клары. Он уже посмел пойти против моей воли. Это – нехорошо…»
– Ты как будто не рад моему приезду, – пожурила она сына, что обычно работало безотказно. Сиэль любил мать, чем она с удовольствием пользовалась, зная, когда и что нужно сказать. Вот и сейчас он должен был улыбнуться и заверить, что это вовсе не так. Сиэль должен был сказать, что скучал и безумно рад ее видеть…
Но молчал, а лист бумаги в его руке странно дрожал, пока герцог смотрел на свою масть странным взглядом, который она за ним не помнила и заволновалась.
–
«Наверняка без нее не обошлось. Иначе зачем бы нейтрально настроенному Сиэлю занимать сторону императора так внезапно? Мало ему было мороки с герцогством, теперь еще это…»
– Тебе срочно нужно отдохнуть…
– Матушка, – отвел Сиэль руки матери от себя, и с непривычным холодом посмотрел в ее глаза. – Вам известно, что произошло с моей женой? – вкрадчиво спросил Сиэль, возвышаясь над ней. Великая герцогиня вздрогнула и впервые подумала, насколько ее сын похож на своего отца в данный момент: жестокий, холодный и бесчувственный. Леди Фелиция никогда не видела сына таким и сейчас серьезно заволновалась.
– С… с чего бы такие вопросы? Я только вернулась! – отступила великая герцогиня, оскорбившись. – Я всего лишь хотела с ней поздороваться, как она свалилась без сил. Чем очень меня напугала, – заметила она значимо, но выражение лица сына не изменилось. Напротив, его взгляд похолодел сильнее, а голос стал ниже.
– Матушка, это все, что вы можете мне сказать? – задал он вопрос таким тоном, точно давал последний шанс.
– Мне больше нечего тебе сказать. Я не понимаю, в чем ты меня обвиняешь.
– Я запомню ваши слова, матушка, – заметил он, а затем повернулся к Жаку. – Я хочу увидеться с Ее Светлостью. Ты пойдешь со мной.
– Сиэль, – вновь заволновалась мадам Фелиция, не в силах поверить, что ее сын игнорирует родную мать.
– Я позже обязательно навещу вас, матушка, – пообещал Сиэль. – А до тех пор отдохните после долгой дороги. Вы наверняка спешили, раз приехали так рано. Мне очень жаль, что отсутствовал в это время. Но сейчас я должен позаботиться о здоровье своей супруги. Надеюсь, вы простите меня за это.
– Сиэль, – проводила растерянным взглядом великая герцогиня своего сына, что прошел мимо нее в компании своего секретаря и даже не подумал обернуться на мать. – Сиэль, вернись, мне нужно с тобой поговорить! – напустила она суровости в голосе, но даже это не подействовало.
И вот тогда на мадам Фелицию в полной мере нахлынуло осознание того, что ситуация выходит из-под ее контроля. Впервые…
Уже в комнате Ее Светлости, заняв кресло у постели спящей жены, герцог потребовал:
– Рассказывай, – произнес Сиэль, смотря на свою бледную жену, на чьем нежном лице залегли болезненные тени, а высокий лоб был покрыт испариной. Сама герцогиня, хоть и спала, но было заметно, что сон этот тревожный и неглубокий.