Давид против Голиафа
Шрифт:
На что был сделан расчет в этой истории? Допустим, кто-то нарисует на Вас дружеский шарж. Потом я этот дружеский шарж совмещаю, допустим, с Вашим портретом в безобразнейшем облике, оскорбляющем Вашу честь и достоинство, и присылаю Вашему брату или сыну. Он идет и убивает того, кто нарисовал на Вас дружеский шарж. Хотя тот вовсе не рисовал того, что Вас на самом деле оскорбило.
Б.Ж. Так в чем же состоял расчет?
Г.Д. Расчет состоял в том, что мусульмане ответят конкретной расправой по образцу убийства голландского режиссера Тео ван Гога. Модель уже наработана, Голландия рядом, люди примерно одни и те же. Но не
Б.Ж. Почему это произошло именно в Дании?
Г.Д. Скандинавия – наиболее благоприятное место для политэмигрантов, жители этих стран очень лояльны. Именно в этом месте нужно вбивать клин… Потому и была выбрана Дания. Кроме того, скандинавские страны легко принимают тех политэмигрантов, по которым давно плачет ЦРУ.
Но вместо крови несчастного редактора или карикатуристахудожника организаторы получили всеобщие митинги, которые демонстрируют то, что американцам видеть совсем не хотелось бы, – единство, сплоченность, политическую общность Исламского мира от Индонезии до Египта. Самое главное, что в целом европейцы оказались на стороне мусульман. Крови не было, а карикатурами были все в основном возмущены. Более того, оказалось, что в Европе на самом деле нет свободы слова, потому что тут же газеты отказались обсуждать тему Холокоста.
Б.Ж. Как Вы считаете, кем была вброшена тема Холокоста?
Г.Д. Эта тема была вброшена тут же ревизионистами и теми же мусульманами, которые сказали в ответ на заявления о свободе слова: ребята, у вас был случай с французским профессором Робертом Форисоном, который еще в 1986 году не карикатуры рисовал, а подписал аналитическую статью о том, что Холокоста не было. Его выгнали с работы из университета и посадили на три года. И приняли закон: во Франции обсуждать Холокост – это сразу же пойти под суд.
Недавно британский профессор Дэвид Ирвинг приехал в Австрию. Его задержали в аэропорту и посадили в тюрьму на три года за те же высказывания. Какая уж тут свобода слова? Самое смешное, что редактор датской газеты, выпустивший эти злосчастные карикатуры, заявил: вы знаете, чтобы продемонстрировать паритетность, я рассматриваю иранское предложение опубликовать карикатуры на тему Холокоста. На следующий день издатель объявляет, что редактор сошел с ума и отправлен в отпуск.
Б.Ж. Может ли вся эта ситуация быть на руку Ирану или другим мусульманским странам?
Г.Д. Фигурировала тема саудовцев как возможной силы, которая стоит за карикатурами. Саудовцы рассматривались как американская креатура, как постановщики этой ситуации в интересах США. Никто не рассматривает саудовцев как самостоятельных игроков, ведь они являются составной частью американского геополитического проекта. За пределами американской поддержки у них нет политического будущего.
Иран в этом плане ни разу не был назван. Кроме того, Иран не владеет ни такой мощной лоббистской системой, ни агентурой, ни влиянием для того, чтобы создать эффект давления по всему Исламскому миру. Есть зоны, где Иран может что-то организовать, то есть Ливан, Сирия, Пакистан. Это те страны, где есть шиитские анклавы. Но гдето еще? Вряд ли. Кстати, основные волнения происходили именно в зонах распространения суннитов, а не шиитов.
Советский Союз в 70–80-е годы мог устроить беспорядки
И Иран тоже не может этого сделать. Нельзя затевать провокацию, когда не уверен, что сможешь на должном уровне ее подготовить. Я уверен, что Тегеран не рискнул бы устраивать такую акцию – слишком велик риск опростоволоситься. У них уже есть неприятный опыт с Салманом Рушди, который вынужден всю жизнь прятаться по подвалам, но, тем не менее, до сих пор жив.
Б.Ж. Мог ли этот скандал все же быть Ирану на пользу?
Г.Д. Если честно, то зачем это им нужно? В преддверии американских планов войны весь Исламский мир и так на стороне Ирана. И Россия на стороне Ирана. Американцам нужно вбить клин между мусульманами и Европой для того, чтобы расколоть Старый Свет.
Б.Ж. Если у Америки нет других вариантов, кроме силового решения проблемы, то что делать остальным?
Г.Д. Прежде всего, нужно понять очень простую вещь. Соединенные Штаты являются последней почвенной националистической империей. Америку обычно отождествляют с глобализмом, однако центры принятия решений в транснациональных корпорациях чаще всего находятся в Европе. Более того, в руководстве многих транснациональных корпораций практически нет американцев. А если они есть, то отнюдь не правят бал. И даже американские ТНК связаны, прежде всего, с Демократической партией. А американское государство, устроенное по имперскому принципу, сегодня связало свою судьбу с неоконсерваторами. Неоконсерваторы – это на самом деле антиглобалисты, это почвенники с очень серьезной позицией, причем жесткой, фанатичной и гораздо менее рациональной.
С их точки зрения, Старый Свет – это источник глобализма и основной противник. Это территория, которая рискует быть снова объединенной под эгидой единой Европы. Европа является передовым технологическим отрядом мира. Здесь, то есть в Лондоне, Париже, Брюсселе и Швейцарии находятся штабы мировых ТНК. И для Соединенных Штатов вопрос стоит просто: нельзя позволить, чтобы Европа вышла из тени Второй Мировой войны. Чтобы она встала с колен и начала снова претендовать на звание центра цивилизации. Иначе две мировых войны, в которых Америка участвовала против Европы, весь ХХ век, названный американским, будут прожиты напрасно.
Надо сказать, что до начала XX века Америка была маргинальным государством, которое не оказывало влияния на мировую историю. Там не было основных ресурсов, а сама Америка была странойдолжником, которая развивалась только за счет того, что постоянно осуществлялись такие истории как с Панамой. Напомню: американцы в 70–80 годы XIX века создавали консорциум железных дорог «Запад-Восток», доводили его до готовности в 85 %, потом банкротили и перепродавали собственному теневому акционерному клубу. А эти 85 % строились на деньги европейских вкладчиков – домохозяек, помещиков. Все с удовольствием вкладывались в громадный романтический проект – железные дороги Америки. Таким образом было высосано – я могу вам привести точную цифру – порядка 10 млрд. долларов в ценах 70–90 годов XIX века. Это астрономическая сумма по меркам того времени, она соответствует сегодняшнему триллиону. Это, кстати, очень сильно подействовало на темпы европейского развития. Но даже это не помешало Америке иметь в 1914 году пять миллиардов долларов госдолга по отношению к Европе. Сегодня Соединенные Штаты не могут себе позволить вернуться к политическому ничтожеству.