Давид Сасунский. Армянский эпос в пересказе Сергея Махотина
Шрифт:
– Что с тобою, матушка? – забеспокоились братья. – Тебе ли печалиться! У тебя есть мы – двое сыновей, дарованных тебе Господом. Сама ты – жена Халифа, и нет у тебя ни в чём недостатка. К чему тебе горевать?
– Ах, дети мои! – вздохнула Цовинар. – Подходит срок. Не сегодня завтра прикажет Халиф казнить меня, да и вас заодно.
Переглянулись Санасар и Багдасар.
– Так вот оно что! Ладно, ещё поглядим, кто кому голову снесёт…
Наконец, миновали отпущенные Халифом десять лет. Призвал он палачей и велел
Санасар с Багдасаром в это время мирно на курси посиживали, разговаривали о том о сём да посмеивались. А в соседней комнате вздыхала и плакала Цовинар. К ней первой и явились посланные Халифом палачи. Объявили:
– Настал срок. Велено сегодня же обезглавить вас троих. Собирайся!
– Со мной-то вам нетрудно будет справиться, – отвечает палачам Цовинар. – Но неужели поднимется у вас рука на сыночков моих, малых детушек?
Промолвил один из палачей:
– Что правда, то правда. Трудно будет руку поднять на детей. Да как же тут быть, коль сам Халиф приказал?
Плачущая Цовинар приложила палец к губам:
– Не говори громко, детей моих испугаешь. Пусть поиграют ещё хоть немножко… Вы бы и сами присели отдохнуть.
– Не велено нам сидеть, – ответил палач. – Выходи скорее из дворца, не здесь же голову рубить, всё кровью пачкать! Поторапливайся!
Долетел до слуха Санасара грубый чужой голос. Распахнул он дверь, видит: незнакомые люди стоят, сабли свои обнажили.
– Эй, кто вы такие? Зачем к нам пожаловали?
Цовинар шепчет палачам:
– Не говорите детям, зачем пришли. Не пугайте, не мучайте их понапрасну.
– Так уж и быть, – ответил палач. – Ну, идём скорей!
– Матушка! – воскликнул Санасар. – Куда ты? Зачем уходишь ты с этими людьми?
– Мы ненадолго, сынок… Скоро вернёмся…
Дрогнул голос Цовинар, и заподозрил Санасар, что неладное что-то должно произойти.
– Ты что-то скрываешь от меня, матушка. Правду мне скажи.
Заныло у Цовинар сердце от жалости к детям. Промолвила она:
– Горькая это правда. Ведут меня палачи казнить, голову мне рубить.
– Кто же посмеет казнить тебя?
– Вот он, – указала Цовинар на главного палача.
Подошёл к нему Санасар. Не то спросил, не то прорычал:
– Это ты – палач моей матери?
– Такова служба моя, – ответил тот. – Велено не только матери твоей, но и тебе и брату твоему голову снести. Халиф так велел.
Размахнулся Санасар и влепил пощечину палачу. Да такую, что голова отлетела прочь, одно тело стоит.
В ужасе разбежались другие палачи. Прибежали к Халифу, рассказали о том, что произошло. Испугался Халиф. Приказал полководцу своему уничтожить непокорных братьев.
Повёл полководец множество воинов на Санасара и Багдасара. Вышли братья им навстречу и схватились с войском Халифа. До поздней ночи бились. А когда, окончив битву, вернулись домой,
Понял Халиф, что лучше помириться с Санасаром и Багдасаром, чем воевать с ними и всё войско потерять. И объявил Халиф:
– Теперь убедился я, что невинна была передо мной Цовинар. Дети её от моря рождены. Пусть по-прежнему считается Цовинар мне женой, а её сыновья – моими детьми.
Принялись льстивые придворные громко славить мудрость своего повелителя. А Халиф, скрывая гнев и злобу, стал дожидаться удобного случая, чтобы расправиться с Санасаром и Багдасаром.
Поражение халифа
Жаден был Халиф багдадский. Захотел он снова пойти войной на Армению, разорить её города, вновь заставить армян платить Багдаду богатую дань.
Накануне похода говорит ему Цовинар-хатун:
– Послушался бы ты меня, мой Халиф. Не ходил бы на армян войной.
– Это ещё почему?
– Ночью приснился мне вещий сон. Множество маленьких звёзд видела я. Сомкнулись они вокруг большой звезды и бросились на неё. Но вдруг вспыхнула та звезда ярким светом и упала с неба прямо к твоему дворцу.
– Не знаю, что значит твой сон, – сказал раздосадованный Халиф. – Да и не твоё это дело – сны растолковывать. Не стар я ещё. Кому ж, как не мне, воевать и дань собирать!
– А как же договор, который ты с моим отцом заключил? – напомнила ему Цовинар. – Обещал не воевать против него.
– А я передумал! – захохотал Халиф и приказал войску выступать.
…Воинов Халифа – словно звёзд на небе. Осадило арабское войско крепость Капотин-Берд, и длилась осада семь долгих лет. Наступил в крепости голод. Погибал скот, лишённый зелёных пастбищ. Таял запас зерна, не дождавшегося вспаханного поля. Забыли люди вкус родниковой воды, которую заменила вода дождевая. Кое-кто уже поговаривал о том, что пора покориться Халифу и сдать крепость Капотин-Берд на милость врага.
Один из таких людей, звали его Кро, как-то воскликнул в сердцах:
– Хватит нам уповать на Бога! Да если бы и впрямь был на небе Бог, разве допустил бы он эти наши страдания, длящиеся уже семь лет! Боги Халифа, видать, могущественней. Подчинимся же его вере.
Другой человек, добрый христианин, сказал:
– Не кощунствуй, Кро! Сам не знаешь, что говоришь! Не оставит нас в беде Господь. Верю, что кончится скоро голод, что за сто лидров зерна завтра даже одной серебряной монеты не дадут.
Засмеялся Кро ему в лицо:
– Серебряной!.. Да я тебе готов горсть золота отсыпать за хлеба кусок! Только откуда он у тебя! Бог твой, что ли, с неба его сбросит?