Давилка
Шрифт:
– Шерри?
– переспросил Хантон.
– Шерри Уэллет. Очень милая девочка, только после школы. Хорошо работала, но иногда невнимательно. Знаете эту молодежь...
– Она порезала руку?
– Неудивительно. Там есть такие зажимы, которые держат транспортер. Шерри проверяла их, чтобы увеличить нагрузку и, наверное, думала про какого-нибудь парня. Вот и порезала палец, - миссис Джилиэн казалась смущенной, - А после этого стали выпадать детали. Потом Адель... ну, вы знаете. Через неделю. Как будто машина
– Хантон, - сказал он рассеяно, глядя в стену за ее головой.
По иронии судьбы он встретился с Марком Джексоном в прачечной на полпути между их домами, где полисмен и профессор английского языка часто вели содержательные беседы.
Сейчас они сидели на мягких стульях, пока их вещи крутились за стеклянными окошками стиральных автоматов. "Избранное" Мильтона в бумажной обложке лежало позабытое за спиной Джексона, пока он внимательно слушал рассказ Хантона о миссис Джилиэн.
Когда Хантон закончил, Джексон сказал:
– Я уже спрашивал, веришь ли ты, что в давилке злой дух. Я и тогда шутил только наполовину, а теперь спрашиваю тебя снова.
– Да нет, - сказал Хантон, - Что за ерунда!
Джексон внимательно смотрел на кружащееся белье.
– Живет - не то слово. Скажем по другому - вселился. Существует столько же способов вызывания демонов, сколько и изгнания. Про все это написано у Фрезера в "Золотой ветви", и друиды об этом много знали. Началось все еще в Египте, а может и раньше. Но во всех способах можно найти общие средства. Чаще всего - кровь девственницы, - он взглянул на Хантона, - миссис Джилиэн сказала, что все началось, когда порезалась Шерри Уэллет?
– Да.
– Тебе надо поговорить с ней.
– Я приду к ней, - начал Хантон, усмехнувшись, - и скажу: "Мисс Уэллет, я инспектор полиции, веду дело гладильной машины, в которую вселился дьявол, и хочу узнать, девушка ли вы." Думаешь, я после этого успею хоть попрощаться с Сандрой и дочкой, прежде чем меня увезут?
– Лучше сделать это сейчас, - сказал Джексон без улыбки, - Я серьезно, Джонни. Эта машина пугает меня, хотя я никогда ее не видел.
– Раз уж ты заговорил об этом, - сказал Хантон, - скажи, как его еще можно вызвать?
Джексон пожал плечами.
– Трудно сразу сказать. В большинстве английских рецептов упоминается земля с кладбища и глаз жабы. В Европе пользовались славной рукой - то ли действительно рукой мертвеца, то ли каким-то наркотиком из тех, что применялись во время шабашей - белладону или ядовитые грибы. Но могли быть и другие.
– И ты думаешь, все эти вещи могли попасть в машину? Господи, Марк, в радиусе пятисот миль не найти и грамма белладоны! Или ты думаешь, кто-то откопал руку дядюшки Фреда и подбросил ее в машину?
– Если семьсот обезьян будут
– ...То одна из них напечатает строчку Шекспира, окончил Хантон ворчливо, - Иди к черту. Сегодня твоя очередь забирать белье.
Джордж Станнер лишился руки нелепым образом.
В семь утра в понедельник в прачечной были только Станнер и техник Герб Димент. Они дважды в год смазывали детали давилки до начала работы. Димент на дальнем конце смазывал движок транспортера, думая о том, какой неприятный у машины вид, когда она внезапно включилась.
Он как раз поднял четыре брезентовых ленты, чтобы добраться до мотора, когда они рванулись из его рук, обдирая кожу с пальцев, затягивая внутрь.
Он отчаянным рывком освободился за секунду до того, как ленты затянули его руки в цилиндры.
– Что за черт, Джордж!
– крикнул он, - Выруби эту штуку!
Тут он услышал крик Джорджа Станнера.
Это был жуткий, леденящий кровь крик, облетевший всю прачечную, отражаясь от стальных прессов, от пустых глаз сушилок. Станнер глотнул воздух ртом и опять заорал:
– Господи, она меня схватила! Схватила!
В цилиндры пошел пар. Гладильная машина заскрежетала. Казалось, детали и моторы о чем-то шушукались.
Димент кинулся к другому концу.
Первый цилиндр уже покраснел. Димент глухо застонал. Давилка продолжала трястись, гудеть и свистеть.
Сторонний наблюдатель мог сперва решить, что Станнер просто нагнулся над машиной в несколько странной позе. Но потом он заметил бы его побледневшее лицо, выпученные глаза и рот, разинутый в непрерывном крике. Рука исчезла под планкой безопасности; рукав рубашки лопнул и предплечье странно вытянулось.
– Выключи ее!
– вопил Станнер. Раздался хруст, когда рука сломалась.
Димент со всех сил надавил на кнопку.
Давилка продолжала гудеть и трястись.
Не веря своим глазам, он нажимал кнопку снова и снова без толку. Кожа на руке Станнера туго натянулась. Еще немного, и она бы лопнула под давлением;
Станнер продолжал кричать. Димент вспомнил кошмарную картинку в комиксе - человек, раздавленный катком.
– Выключи!
– кричал Станнер. Его голова опускалась ниже и ниже, по мере того, как машина подтаскивала его к себе.
Димент повернулся и побежал в бойлерную, крики Станнера раздавались следом. В воздухе висел запах горячей крови.
На левой стене находились три больших серых ящика, содержащих все электрические предохранители прачечной. Димент открыл их и начал, как бешеный, вырывать длинные черные цилиндры, отшвыривая их в сторону. Сначала погасли лампы, потом отключился воздушный компрессор, а потом и бойлер, с тяжелым вздохом умирающего.
Тогда давилка замолчала. Крики Станнера сменились сдавленными стонами.