Давние чувства
Шрифт:
Он устало улыбнулся в ответ, отчего у Элли на глазах появились слезы, и Бен снова почувствовал себя виноватым, что не смог ей сказать тех же слов в ответ. Одно привело к другому, и вскоре она плакала и говорила своим самым лучшим тоном страдалицы, что он не должен чувствовать себя обязанным оставаться с ней, если не хочет. Бен вздохнул, выучив эту сцену почти наизусть, поэтому тихо предложил съехать, если она действительно этого хочет. Но Элли обняла его за шею, умоляя остаться, заверив, что она не это имела в виду, и что она сожалеет, что постоянно ворчит.
На
Время от времени он думал, что было бы честнее съехать и дать возможность Элли продолжить свою жизнь, найти кого-то, кто мог бы по-настоящему ее полюбить и даст ей все, что она заслуживала. Он говорил ей об этом несколько раз, но каждый раз она с отчаянием его умоляла, отвечая, что не хочет его терять, что она полностью довольна их нынешними отношениями и ему не стоит так беспокоиться о ее чувствах.
И, честно говоря, их нынешние отношения гораздо больше напоминали отношения соседей по комнате, причем платонические, которыми они и были с самого начала, или отношениями лучших друзей, чем любовников. Он часто работал допоздна и был так измотан, когда приходил домой, что у него не хватало терпения в интимности с Элли. Она заявила, что секс не должен быть таким спонтанным, поэтому решила его планировать, словно это была очередная деловая встреча в ее планировщике на неделю. И обычно она была настолько чопорной и сдержанной в постели, что ему требовалось некоторое время, чтобы возбудиться. Кроме того, ее родители стали проводить больше времени, чем обычно, в Нью-Йорке за последние несколько месяцев, и Элли упорно отказывалась делить с ним свою спальню, пока они были в особняке.
Особых возражений у него не было по этому поводу, учитывая его длительные периоды воздержания в прошлом. Но оказалось, что всякий раз, когда кое-какой непредсказуемый, доставляющий столько хлопот фотограф появлялся в городе (в близости от него), он был постоянно возбужден.
Он только сегодня утром дрочил в душе, представляю себе мокрую Лорен, намыливающую свое тело, что послужило одним из стимулов жестокий кульминации для него. Она была самой спонтанной любовницей, которую ему пришлось знать, всегда была такой страстной, ненасытной в сексе, и он молился тогда, чтобы поспевать за ней.
Пока Элли была погружена разговором с хорошим другом своего отца — главным редактором, Бен извинился, отправившись за бокалом вина. Когда он сделал глоток, по его мнению, приличного Мерло, хотя Элли сказала, что оно едва приемлемо, он чуть не поперхнулся, увидев женщину, которая стояла не так далеко от него.
Он узнал ее, хотя она выглядела совершенно иначе, чем в любой другой раз. Она выглядела как роковая женщина, сексуальная, и он настолько сильно ее захотел в этот самый момент.
Было понятно, что она прислушалась к его шутливому совету надеть юбку. Хотя в такой юбке было почти невозможно и шагу ступить, в облегающей черной
Обычно Лорен собирала свои шикарные волосы в косу или хвост, но сегодня вечером она распустила их, отчего они падали густыми, поблескивающими волнами на спину. И она даже сделала макияж — ярко-малиновую помаду, которая сделала ее губы похожими на самый запретный плод, когда-либо созданный. Он так хотел, чтобы ее пухлые, красные губы обернулись вокруг его члена, хотел погрузить свой язык глубоко ей в рот, хотел целовать ее до тех пор, пока они не смогут оставаться без воздуха от головокружения.
Она заметила, что он смотрит на нее, и на пару секунд показалось, что не было пяти лет. Она тоже пила красное вино и улыбалась, подняв бокал в тосте, прежде чем сделать глоток.
Он как завороженный, не останавливаясь, направился к ней. Ближе она выглядела еще более восхитительной, ее роскошные груди казались стали больше, выпирая немного вверх и кружево лифчика виднелось сквозь тонкую, шелковую ткань.
— Ты, ну… выглядишь… по-другому, — сдержанно сказал он. — Ты выглядишь… красиво.
Она хмыкнула.
— Красиво?! Это лучшее, что ты можешь сказать, Голубые Глаза? Словно ты описываешь, как выглядит твоя бабушка. Но для писателя ты всегда был человеком нескольких слов. Странно. Хочешь я скажу тебе пару слов, что думаю о твоем наряде?
Бен сделал укрепляющий глоток вина, благодарный, что пиджак застегнут на все пуговицы и помогал скрыть его растущую эрекцию.
— Хорошо. Давай.
Лорен провела пальцем по рукаву его пиджака.
— Хм. Я не настолько хороша в этом, как моя сестра или тетя, но думаю, что это Армани.
Он кивнул, стиснув зубы, запах ее любимых духов достиг его носа и заставил его член напрячься до такой степени, что он готов быть лопнуть.
— Высшего качества, — промурлыкала Лорен, игриво дергая его за галстук. — Шелк. Очень мило. На самом деле, в таком наряде у тебя мог бы появится шанс с моей сестрой. Она западает на мужчин, который могут так носить костюм, как ты. И это приводило ее к совершенно неправильным выводам и ошибкам с мужчинами.
— Я так понимаю, ты не фанат ее точки зрения? — заметил он.
— Костюмов? — Она пожала плечами. — Да, нет я нормально. Но это далеко не так сексуально, как выцветшие джинсы и поношенная футболка. На самом деле, все это, — она махнула рукой на переполненный зал отеля, — не твое. Предполагаю, что ты ненавидишь все это дерьмо так же, как и я, и предпочел бы выпить холодное пиво и съесть чизбургер с беконом.
Уголок его губ приподнялся с одной стороны.
— Что настолько очевидно? А я-то думал, что выгляжу вполне убедительно.
Лорен покачала головой.