Давний спор славян. Россия. Польша. Литва [с иллюстрациями]
Шрифт:
Но мы забыли неутомимого авантюриста Дюмурье. А он к началу 1771 г. собрал в Польше почти шеститысячное войско, причем наибольшую помощь в сборе войск ему оказала графиня Мнишек. Дюмурье оказался неплохим стратегом и предложил панам внезапно «поджечь Польшу одновременно с нескольких концов». По его плану великопольский маршалок Заремба и вышеградский маршалок Савва Цалинский с десятитысячным отрядом должны были наступать в направлении Варшавы. Казимиру Пулавскому вменялось угрожать русским магазинам в Подолии. Великого гетмана Литовского, князя Михаила Казимира Огиньского, [177] просили двинуться с восемью тысячами регулярных войск к Смоленску. Сам же Дюмурье, собрав двадцать тысяч пехоты и восемь тысяч конницы, собирался
177
Огиньский Михаил Казимир (1731–1800), с 1768 по 1793 г. великий гетман Литовский. Князья Огиньские — Рюриковичи. У козельского князя Тита (Юрия Федоровича) старший сын Григорий получил прозвище Огонь — онто и стал родоначальником Огиньских.
План Дюмурье был идеален, если бы у него в подчинении были не польские, а французские дворяне и если бы его противником был не Суворов, а какой-нибудь прусский или австрийский генерал.
В ночь на 19 апреля 1771 г. Дюмурье внезапно напал на Краков и захватил его. Вскоре ему удалось очистить от русских войск весь Краковский округ. Тогда командовавший войсками в Польше генерал Веймарн послал в Краков генерал-майора Суворова с отрядом из двух батальонов и пяти эскадронов при восьми орудиях, общей численностью до 1600 человек. По пути к Суворову присоединились еще две тысячи человек.
Следуя форсированным маршем вдоль правого берега Вислы, Суворов 9 мая появился под Краковом и атаковал замок Тынец, но неудачно. Тогда, оставив находившихся в Тынце конфедератов, Суворов двинулся к Ландскроне, где Дюмурье сосредоточил все бывшие поблизости отряды конфедератов (около четырех тысяч человек).
10 мая Суворов с трехтысячным отрядом атаковал Дюмурье. Позиция, занятая конфедератами на гребне высоты, была очень выгодной и хорошо укрепленной. Левый фланг позиции упирался в город Ландскрону, в котором был оставлен гарнизон в 600 человек.
Такой же гарнизон занимал замок на высоте, примыкавшей к городу. В городе и замке имелось тридцать орудий. Перед центром позиции находились густые сосновые рощи, и в каждой укрылось по сотне французских стрелков. Перед правым флангом было поставлено двадцать орудий.
Однако такая сильная позиция не остановила Суворова, и он приказал 150 казакам авангарда атаковать центр, намереваясь поддержать их пехотой. Казаки понеслись в атаку врассыпную.
Между тем Дюмурье, совершенно уверенный в успехе, побоялся, что русские откажутся от боя, и поэтому приказал своим стрелкам не открывать огня, пока русские не покажутся на высоте. Но ожидания его не оправдались: казаки, взойдя на высоту, быстро сомкнулись и атаковали центр и фронт, где стояли войска молодого Сапеги и литовцы Оржевского.
Конфедераты были опрокинуты. В это время Суворов ввел в дело пехоту Астраханского и Петербургского полков. Выбив стрелков, защищавших центральную рощу, пехота взобралась на высоту и построилась в боевом порядке. Стоявшие в центре конфедераты, желая предупредить атаку, двинулись вперед и врубились в ряды русских войск, но были отражены и обратились в бегство.
Части левого фланга в порядке отошли к Ландскроне, куда отступили и стрелки, занимавшие рощи и почти не принимавшие участия в бою. Казаки несколько верст преследовали разбитого неприятеля. Конфедераты потеряли около пятисот человек убитыми и двести пленными. Бой длился всего около получаса и был выигран, по меткому выражению Суворова, благодаря «хитрых маневров французскою запутанностью и потому, что польские войска не разумели своего предводителя».
11 мая Суворов намеревался штурмовать Ландскрону, но, имея всего восемь орудий и не рискуя атаковать прочные укрепления, выступил к Замостью, тем более что конфедераты начали действовать на его коммуникациях.
Дюмурье был крайне возмущен бездарностью поляков и уехал в Венгрию, а оттуда во Францию. Как иронически заметил Суворов, он «откланялся по-французски и сделал антрешат в Бялу, на границу».
Перед отъездом Дюмурье отправил Казимиру Пулавскому
Однако Казимир Пулавский не считал дело проигранным и попытался штурмом овладеть крепостью Замостье, но ему удалось захватить только передовые укрепления и предместье.
22 мая к Замостью подошел Суворов и выбил из его предместья Пулавского. Поляки начали отход, но затем Пулавский совершил смелый маневр и ушел к Ландскроне. По одной из версий восхищенный Суворов послал к Пулавскому пленного польского ротмистра с подарком — любимой фарфоровой табакеркой.
Пока Суворов громил Дюмурье, великий литовский гетман Михаил Клеофас Огиньский [178] колебался. У него была четырехтысячная частная армия, способная причинить русским немало неприятностей, но талантливый композитор, музыкант, писатель и инженер, Огиньский был никудышным полководцем и политиком.
178
Огиньский Михаил Клеофас (1765–1833) в 1791 г. бежал в Пруссию, в 1794 г. вернулся и снова воевал с русскими, затем бежал в Константинополь, а позже — в Париж. В 1810 г. он приехал в Россию, был назначен сенатором и стал одним из доверенных лиц императора Александра I. С 1815 г. жил во Флоренции.
Наконец Огиньский сделал выбор, и в ночь на 30 августа его войска напали на отряд полковника А. Албычева («легионную команду»). Полковник был убит, а его отряд сдался литовцам. По приказу Огиньского часть пленных были отпущены. Далее гетман издал манифест о своем присоединении к конфедерации и отправился в Пинск.
Получив известие о движении Огиньского в южном направлении, Суворов решил немедленно выступить ему навстречу. Из Люблина он прибыл в Бялу, где в короткий срок сформировал из подразделений бригады полевой деташемент, при этом оставив на каждом посту Люблинского района необходимое число войск для их обороны. В отряд включили до тридцати солдат «легионной команды», отпущенных Огиньским, а общая численность полевого деташемента составила 902 человека при пяти орудиях.
Рано утром 12 сентября Суворов атаковал войска литовского гетмана у местечка Столовичи, расположенного на полпути между Брестом и Минском. Русским удалось достичь тактической внезапности, и к 11 часам утра все было кончено. По одному источнику [179] было убито свыше 300 поляков и 400 взято в плен, по другому [180] — убитых поляков было свыше 400 и 300 пленных. Перечисление титулов авторов этих монографий займет полстраницы, но данные явно взяты ими с потолка. Польские же данные отсутствуют. Но так или иначе, победа Суворова была полная. Русские захватили гетманскую булаву Огиньского, а сам гетман едва успел спастись. «Гетман, — доносил Суворов, — ретировался на чужой лошади в жупане, без сапогов, сказывают так! Лучшие люди убиты или взяты в полон». Русские же потеряли убитыми восемь нижних чинов, ранеными трех офицеров и трех нижних чинов.
179
См.: Михайлов О. Н. Суворов. М., 1973.
180
См.: Ростунов И. И. Суворов.
В Польше Суворов быстро делал карьеру: 1 января 1770 г. был произведен в генерал-майоры; в том же году получил орден Святой Анны; 19 августа 1771 г. был награжден орденом Георгия ІІІ степени. 20 декабря 1771 г. последовал новый указ: «За совершенное разбитие литовского гетмана графа Огиньского» Суворов награждался орденом Александра Невского.
В 1771 г. взамен полковника Дюмурье французское правительство направило в Польшу генерала барона де Виомениля. Вместе с ним прибыли пятьдесят французских офицеров и несколько десятков унтер-офицеров. Все французы ехали в партикулярном платье.