Давным-давно… – 1. Обрести себя
Шрифт:
— Не надо смущаться. За долгие годы жизни я уже успела привыкнуть к такой реакции. — Подалась вперёд, пощупала лоб пациентки, удовлетворённо кивнула. — Ну? Как мы сегодня себя чувствуем? — Тепло улыбнулась, заметив приоткрытый рот и удивлённо распахнутые глаза ребёнка. — Меня зовут Шельга Араи, я здесь что-то вроде целителя. — Она совершенно не по-взрослому сморщила нос, усмехнулась каким-то своим мыслям и уже более серьёзно посмотрела на ребёнка: — Всё хорошо, здесь ты в безопасности. — Подошла к двери, приоткрыла её: — Геля, пошли кого-нибудь к Цитариусу сообщить, что наш найдёныш очнулся. — Вдалеке прозвучал многоголосный изумлённый возглас. Торопливый топот множества ног приближался к палате.
«Здесь —
— Я ведь сказала, беспокоиться не о чем. — Она принялась заботливо расправлять складки на одеяле, вытаскивая поочерёдно из сведённых судорогой пальцев края материи, между делом поправила подушки и ласково пригладила растрёпанные волосы. — Вот так уже гораздо лучше.
В противовес её словам вихор непослушных волнистых волос тут же вернулся в прежнее положение, топорщась пружинистыми кудряшками во все стороны. Целительница нахмурилась: «Надо будет что-то сделать с её волосами. Это же просто безобразие!»
В палату заходили незнакомые люди, кто-то — считая своим долгом засвидетельствовать почтение выздоравливающей больной, а кто-то лишь затем, чтобы удовлетворить нездоровое любопытство. В итоге в тесном помещении народа набилось столько, что уже не было возможности свободно вздохнуть. Дети, подростки, юноши и девушки с неприкрытым любопытством разглядывали её, как какую-то неведомую зверушку.
«Что происходит? Где я?»
Она перевела взгляд на дверной проём: там толпилось не меньше народа, жаждущего зрелищ. «Это всего лишь плохой сон». Она в ужасе оглядывалась, переводя взгляд с одного незнакомого лица на другое. Задержалась на белых глазах незнакомки и на мгновение крепко зажмурилась. «Надо просто попытаться проснуться». С силой ущипнула себя. Тихо застонала. Удивлённо распахнула глаза и от увиденной реальности снова попыталась залезть с головой под одеяло. «Я больше не могу! Если сейчас это всё не прекратится, я закричу!» Положение спас величественный голос, прозвучавший откуда-то из коридора, но при этом услышанный всеми.
— Что здесь происходит? — Тишина. — Я так посмотрю, все разом вдруг забыли о своих обязанностях?!
Народ послушно двинулся к выходу, тихо переговариваясь между собой, толкаясь и мешая друг другу в узком дверном проёме, тем самым ещё больше замедляя продвижение остальных. Ребёнок от страха едва дышал в преддверии встречи с новой опасностью в виде страшного голоса, сумевшего с такой лёгкостью разогнать в считанные секунды толпу любопытствующих. Наконец в помещении остались только она и целительница.
В палату вошёл высокий худой человек. Встретившись с испуганным взглядом ребёнка, он нахмурился, останавливаясь и о чём-то про себя раздумывая. Мгновение он изучающе рассматривал девочку, затем подошёл к кровати и уселся на ближайший стул.
— Как тебя зовут? — был первый его вопрос.
— Джим Ветерн, — шумно сглотнув, не раздумывая ответил ребёнок.
— Сколько тебе лет? — он сосредоточенно сканировал ауру девочки. Когда прозвучал ответ на первый вопрос, брови его невольно сошлись на переносице, взгляд удивлённо скользнул по её лицу. Ребёнок говорил правду. По крайней мере, верил в это.
— Не знаю, — честно призналась Джим, — может, четырнадцать? — проговорила шёпотом и юркнула под одеяло.
— Не надо меня бояться! — Лоб мужчины прорезали глубокие морщины. Он наклонил голову, словно прислушиваясь к чему-то. — И вообще, не надо больше бояться… Никого и ничего! — Очень аккуратно потянул из рук девочки одеяло, которое она незаметно подтягивала всё выше и выше. — У меня столько вопросов, что я даже не знаю, с чего начать! — Он наклонил голову, грустно улыбнулся. — Что же случилось с тобой, Джим Ветерн? Откуда ты? Что делал ребёнок четырнадцати лет в сумеречном
Целительница скептически изогнула бровь и попыталась скрыть усмешку, когда непослушный вихор солнечных кудряшек встал на своё привычное место, а глава академии удивлённо округлил глаза.
— Джим Ветерн. Меня так зовут, — убеждённо произнесла девочка, почему-то страшно при этом разволновавшись. Снова потянула одеяло на себя. Увидев, как переглянулись между собой взрослые, быстро добавила: — Это моё имя. — Потом она наморщила лоб и долго молчала, а когда подняла глаза на взрослых, они были полны слёз: — И я ничего больше не могу вспомнить.
— Ничего страшного, Джим, — женщина запнулась, произнося странное имя, — Джими. Ты ведь позволишь, чтобы я так тебя называла? — целительница успокаивающе погладила её по плечу. — Так иногда бывает. Шок от случившегося. Со временем память восстановится, и ты непременно всё вспомнишь.
Девочка помолчала, о чём-то раздумывая, кивнула своим мыслям и твёрдо проговорила:
— Нет, я — Джим Ветерн, — растерянный взгляд побежал по стенам палаты, — и другого имени я не знаю.
— Хорошо, — согласился мужчина и строгим взглядом посмотрел на целительницу, — пусть будет Джим Ветерн. — Помолчал, внимательно разглядывая ребёнка. — Тогда поступим так: я расскажу тебе, Джим Ветерн, что это за место и как ты сюда попала. А ещё я расскажу, как мы поступим с тобой.
Девочка замерла и даже перестала терзать одеяло, подняла глаза и в ужасе воззрилась на него: «Наверное, выгонят?»
Цитариус Инарион удовлетворённо кивнул, затем откинулся на спинку стула и начал свой неспешный рассказ.
Она узнала, что находится в престижной Рутонской академии величественного города Рутона, что нашёл её Ночной патруль в нежилом заброшенном районе сумеречного подземелья в закрытых и магически запечатанных катакомбах. Сам факт её пребывания там вызвал недоумение и бурные споры среди высшего руководства магического круга, непосредственно занимающегося вопросами безопасности и охраны периметра города, и, если бы не свидетели, словам которых просто невозможно не доверять, они ни за что не поверили бы в реальность произошедшего.
Она с удивлением узнала, что дважды пересекала тонкую грань, опасно балансируя между жизнью и смертью. Множественные переломы, внутренние повреждения не оставляли никаких шансов на выздоровление. Трое суток, не отходя от кровати больной и не оставляя её одну даже на минуту, за её жизнь боролись четверо достойных магов, поочерёдно подменяя друг друга, щедро делились своими жизненными силами и подпитывали энергией искалеченное тело. Да, конечно, у неё ещё будет возможность познакомиться с этими людьми (точнее, с нелюдьми), которые спасли ей жизнь, а также с теми, кто нашёл её, вынес из подземелья и принёс сюда. Самое главное — отныне она находится под защитой магического договора, а значит, неприкосновенна. Какого договора? Стандартного договора, который заключается с каждым учеником академии. Да, она теперь является младшей адепткой Рутонской академии. Оплата обучения производится в счёт будущих услуг самой академии и высшему магическому сообществу. И нет никому никакого дела до того, кем она раньше была и как жила. Её жизнь началась в стенах этого древнего замка с того момента, как маленькая капля её крови коснулась зачарованного пергамента, и до определённого времени теперь всецело принадлежит только академии. А так как академия была скрыта многослойной магической защитой, то, находясь в её стенах, каждый становился недосягаем для внешнего мира.