Дай пять
Шрифт:
– Подружка, ты все еще водишь этот сутенермобиль?
Лула вела делопроизводство у Винни и знала все о сутенермобилях не понаслышке, поскольку в прошлой жизни была «про». Она была большой женщиной, и это еще слабо сказано. Весила она чуть меньше двух сотен фунтов при росте пять футов пять дюймов, будучи на вид, похоже, самой мощной в своей весовой категории. На этой неделе волосы у нее были окрашены в оранжевый и по–осеннему сочетались с ее темно–коричневой кожей.
– Это классическая машина, – сказала я Луле. И обе мы, сдается, знали, что мне дела не было до классических машин. Я водила Чудовище, потому что моя
– Проблема в том, что ты не живешь согласно своему зарплатному потенциалу, – заявила Лула. – Мы получаем нынче дела только на малодушных трусов. Что тебе требуется, так это серийный убийца или насильник–убийца, сбежавший из–под залога. Эти мальчики стоят дорого.
– Ага, точно, просто жажду получить такое дело.
Ну и вранье. Если Винни поручит мне погоню за насильником–убийцей, то я уволюсь и пойду работать продавщицей обуви.
Лула бодрым шагом прошествовала в контору, а я села за руль и перечитала дело Бриггса. Адрес проживания и адрес работы у него был одним и тем же. «Клаверлиф Эпатментс» на Гранд–авеню. Это было недалеко от конторы. Может с милю отсюда. Я влилась в транспорт, сделала U–образный разворот на перекрестке и поехала по Гамильтон к Гранд.
Здание «Клаверлиф Эпатментс» было через два квартала по Гранд. Фасад из красного кирпича и совершенно практичный вид. Три этажа. Передняя дверь и черный ход. Сзади небольшая парковка. Никаких украшений. Окна в алюминиевых рамах, которые были популярны в пятидесятых и сейчас выглядели убого.
Я припарковалась на стоянке и прошла в небольшой вестибюль. С одной стороны находился лифт, с другой лестница. У лифта был клаустрофобный и ненадежный вид, поэтому я поднялась на второй этаж по лестнице. Бриггс жил в квартире 2В. Секунду я постояла перед дверью, прислушиваясь. Никто не выходил. Телевизора не слышно. Никаких разговоров. Я нажала на звонок и отступила в сторону, чтобы меня не было видно в глазок.
Рэнди Бриггс открыл дверь и высунул голову:
– Да?
Он выглядел в точности, как на фотографии, со светлыми песочного цвета волосами, которые были аккуратно причесаны и коротко подстрижены. Безупречен, чисто выбрит. Одет в брюки цвета хаки и застегнутую на пуговицы рубашку. В точности, как я ожидала, судя по фото… кроме того, что он был ростом три фута. Рэнди Бриггс был карликом.
– О, черт, – произнесла я, глядя на него сверху вниз.
– В чем дело? – воскликнул он. – Никогда не видели людей небольшого роста?
– Только по телевизору.
– Считайте, что вам повезло.
Я вручила ему свое удостоверение:
– Я представляю залоговую контору Винсента Плама. Вы пропустили дату суда, и мы будем признательны, если вы назначите новую дату.
– Нет, – заявил Бриггс.
– Простите?
– Нет. Я не собираюсь ничего назначать. Я вообще не собираюсь в суд. Арест был сфальсифицирован.
– По правилам, по которым работает наша система, вам положено сказать это в суде.
– Прекрасно. Тогда давайте сюда суд.
– Суд нельзя вызвать на дом.
– Послушайте, у меня полно работы, – заявил Бриггс, закрывая дверь. – Мне нужно идти.
– Постойте! – закричала я. – Вы не можете вот так просто наплевать на предписание появиться
– А вот посмотрим.
– Вы не понимаете. Я уполномочена судом и Винсентом Пламом привести вас.
– О, неужели? И как вы собираетесь это проделать? Застрелить меня? Вы не можете стрелять в безоружного человека. – Он вытянул вперед руки. – Собираетесь надеть на меня наручники? Думаете сможете вытащить меня из квартиры и протащить по холлу так, чтобы не выглядеть по–идиотски? Большая скверная охотница за головами пристает к маленькому человеку. Вот так нас зовут, милочка. Не карлики, не гномы, не долбанные жевуны (персонажи в «Волшебнике Изумрудного города» или в оригинале "Волшебнике из страны Оз" – Прим.пер.). Маленький человек. Понятно?
С пояса пропищал пейджер. Я посмотрела вниз проверить сообщение, как хлоп. Бриггс захлопнул и закрыл на замок дверь.
– Неудачница, – заявил он из–за двери.
Ну, не все прошло так гладко, как я надеялась. Сейчас у меня был выбор. Я могла выбить дверь и выбить из него дерьмо или ответить матушке. Ничто из этого особенно не привлекало, но я решила предпочесть матушку.
Мои родители обитали в жилом районе Трентона по прозванию Бург. Никто по–настоящему никогда не покинет Бург. Можно переселиться хоть в Антарктику, но если родился и вырос в Бурге, то ты «бургер» на всю жизнь. Домики здесь небольшие и до умопомрачения чистенькие. Телевизоры большие и шумные. Парковки узкие. Семьи обширные. Здесь не нужны законы, требующие, чтобы ты убирал совком в пакетик собачье дерьмо. Если твоя собака нагадила на чей–то газон, то на следующее утро эти какашки очутятся на твоем крыльце. Вот так. В Бурге жизнь незамысловатая.
Я поддала газу «бьюику», вырулила со стоянки, направилась в Гамильтон, а оттуда к больнице Святого Франциска. Мои родители жили в паре кварталов за Святым Франциском по Рузвельт–стрит. Их двухквартирный дом был построен в те времена, когда семьям нужна была только одна ванна, а тарелки мыли вручную.
Когда я подъехала к тротуару, матушка стояла в дверях. Плечом к плечу рядом с ней встала бабуля Мазур. Обе невысокие и худенькие, с чертами, намекающими на наличие монгольских предков… наверное, каких-нибудь бешеных кочевников, опустошающих соседние народы.
– Слава Богу, ты здесь, – произнесла матушка, наблюдая, как я выбираюсь из машины и иду к ней. – Что за туфли? Они выглядят, как рабочие ботинки.
– На прошлой неделе Бетти Жаяк, Эмма Гец и я ходили в то местечко, где танцуют мужики, – вмешалась Бабуля, – и у них там было несколько гарцующих парней, выглядевших как рабочие со стройки, так вот на тех парнишках красовались башмаки вроде этих. И потом, понимаешь, они сбрасывают одежду, и все, что у них остается, это вот эти башмаки и маленькие шелковые черные мешочки, прикрывающие их болтающиеся колокольчики.
Матушка сжала губы и перекрестилась.
– Ты мне не рассказывала об этом, – упрекнула она Бабулю.
– Наверное, вылетело из головы. Мы с Бетти и Эммой собирались поиграть в бинго в церкви, но вышло так, что бинго отменилось из–за этих «Рыцарей Колумба», устроивших там какую–то суету. Поэтому мы решили поумирать над мужиками в том новом клубе в центре. – Бабуля толкнула меня локотком. – Я сунула пятерку прямо в один из этих мешочков!
– Боже Святый Иисус Христос! – это сказал папаша, зашелестев газетой в гостиной.