Дай руку и пройдись по моей душе скальпелем
Шрифт:
Знаешь, иногда мне не хватало тебя и твоих слов. Я знаю, что ты много работаешь, но я также знаю, что ты это делаешь для нас. Как бы там ни было, ты всегда старался уделить время семье – поиграться со мной, сводить в парк и покормить голубей или просто послушать мои детские рассказы.
Помнишь, самое первое – первое сентября в бантах и с огромным букетом цветов? На линейке ты был очень гордый, серьезный и, одновременно, смешной, как будто это ты идёшь в первый класс, а не я. Ты всегда старался находиться рядом, как будто оберегая меня и защищая от всего плохого.
Помнишь, наши ссоры в старших
Ты до сих пор радуешься моим успехам, как своим, и делаешь все, чтобы я тобой гордилась. И я горжусь тобой, потому что ты умеешь сделать мою маму счастливой. Порой, я смотрю на вас, и не могу поверить, что это мои родители. Вы очень красивые вместе, и всегда будете для меня значить намного больше, чем можете себе представить.
Папа, ты научил меня уважать не только свою жизнь, но и жизни других. Твои уроки вождения навсегда остались в моей памяти. Хотя, иногда ты сам так водишь машину, что хочется схватить ремень и… пристегнуть тебя.
Я помню твою первую седину на висках и совсем молодые глаза. Я всё помню, я всё это помню, папочка…
Мой отец. Мой папа. Он поймет, он всегда поддержит, что бы ни произошло. Он сила. Он опора. Просто, потому что он отец, он мой ангел-хранитель. Он моя крепость.
Каждому человеку нужен папа. Папа, а не слово. И знаешь, если меня спросят: «Чей папа самый лучший на свете?», я, не задумываясь, отвечу – «мой!». Может быть, это и не совсем так, но я патриот своего отца!
***
Я держал ее в своих ладонях и не мог поверить в то, что первое ее слово будет «папа». Оно было таким легким и нежным, что это спровоцировало меня на слезы. Да, мужчины тоже плачут, и это нормально.
Дочка смотрела на меня своими голубыми глазами, которые наливались светом – синим светом, который наполнял меня счастьем и силой. Машенька, моя дочурка, мое маленькое счастье, которое впервые произнесло заветные два слога, которые как капли воды похожи друг на друга. Я не верил самому себе, что слышал это. Ее милый, детский голосок струился в моей голове, заходя в каждую клетку головного мозга, и распространялся по всему организму с током крови.
«Па-па», – повторял я, глядя на дочку, в ожидании, что она снова повторит это заветное слово, и она повторяла, заливаясь громким смехом, который будоражил мое подсознание. Казалось, что еще пару таких повторений и мой пульс составит сто сорок восемь ударов в минуту, если это уже не произошло. От каждого слова дочери по моему телу пробегали огромные мурашки, которые заставляли чувствовать себя живым.
Я не знаю, как после Нина реагировала на то, что первое слово Машеньки было «папа», но я точно сейчас видел, как она была счастлива за меня. Я сидел рядом с ней, держа в своих крепких ладонях дочку и просил повторять и повторять слово, которое она уже, казалось, выучила наизусть. Моя жена сидела и тихо наблюдала за происходящим, искренне улыбаясь мне и дочери. Она понимала меня и знала, что для меня значит Маша, ведь она была первенцем в нашей, пока что, маленькой семье. Да, я искренне желал пополнения и не раз говорил об этом Нине, но, она считала, что еще рано.
Знаете, быть папой для маленькой девочки это гораздо
Улыбка моей маленькой принцессы – это самая дорогая награда, которую я мог получить взамен…
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. МОЙ БРАТ.
Мне кажется, что каждый ребенок мечтает быть не единственным в семье. Иметь братика или сестренку – это прекрасно, несмотря на огромное количество своеобразных минусов, которые могут зародиться в процессе взросления младшего ребенка в семье.
Как Вы уже поняли, повествование в этой главе я поведу сама. Я – Маша, старшая сестра для своего брата – Никиты. Когда он родился, мне было всего два года и семь месяцев. Эта разница в возрасте, как считают наши родители, самая идеальная, потому что за двумя маленькими детьми гораздо сложнее следить, а большая разница в возрасте может способствовать разладу и большому количеству ссор.
Вообще, Никита был крохой. При рождении он весил меньше, да и по росту я тоже его превосходила. Мама рассказывала, что мой брат родился не том же городе, что и я, потому что в тот год роддом нашего поселка закрывали на карантин, и ей пришлось ехать в близлежащий.
Знаете, у более старшего поколения в нашей семье есть особенная черта: на каждый Никитин день рождения бабуля вспоминала, как я, будучи еще маленькой шпулечкой, приезжала вместе с папой к окнам роддома, в котором лежала мама, и кричала сквозь закрытые окна, что «уже пора ехать домой». Папа и мама всегда смеялись с этой истории, а я немного смущалась, а потом смотрела на брата и не могла не улыбаться.
Когда родился Никита, наши мама и папа уже начинали задумываться о переезде в большой дом, так как места в квартире было маловато, да и мама говорила о том, что нужны разные комнаты для нас, потому что в одной мы не уживемся. Конечно же, в доме у меня была своя комната, большая и просторная, но никто же не мог гарантировать то, что, находясь с братом в разных комнатах, мы не будем баловаться.
Помню, как в детстве мы с Никитой очень много ссорились и дрались. Казалось, что не на жизнь, а на смерть, и однажды даже разбили зеркало. Правда, нам двои тогда досталось по заслугам: мне за то, что спровоцировала, а брату – за излишние эмоции.
Наше взросление было не лучшим временем для наших родителей: в доме всегда стоял крик, гул и гам, что не давало даже нормально поработать. Но, знаете, когда в моей жизни появился брат, она изменилась: я стала более ответственной, серьезной, как будто повзрослела, и это было важным событием для меня. Самая большая радость была, когда мама оставляла меня с Никитой наедине: я играла с ним в машинки, рассказывала что-то, а он все слушал и не перебивал – ему нравилось, как я балаболила без умолку. Ой, вы бы видели его глаза в этот момент!