Дай тебя забыть
Шрифт:
Отец Макса, дядя Стас, помнился мне прекрасным человеком, и в чем бы на эмоциях сейчас не обвинял его сын, наверняка было неправдой. И я чувствовала, как червячок какого-то сомнения точил Максимова изнутри. Тело парня потряхивало, словно он беззвучно плакал, только больше не пытался вырваться, просто стоял безвольной марионеткой. На мгновение мне даже показалось, что, если я отойду, этот большой и сильный парень рухнет на землю.
Поэтому я продолжала обнимать своего друга детства. Только, когда его руки несмело обняли меня в ответ, отчего-то разрыдалась. Я плакала навзрыд, размазывая сопли
Даже не осознала в какой момент машина, дорога, разборки — все, совершенно все это перестало существовать. Мне снилось детство. Трогательное и трепетное.
Я помнила тот момент в мельчайших подробностях — одно из лучших моих воспоминаний. Это произошло в День рождения Костика, когда ему исполнилось восемь лет. Мы пошли отмечать его в парк аттракционов: мама, дядя Стас и наша троица — собственно, вся компания.
Больше всего я любила “Лодочки”. Обычно со мной катался папа, потому что Костик называл этот аттракцион — девчоночьим, и терпеть его не мог.
Я же не могла в отсутствие своего отца упрашивать чужого?! Дядя Стас бы точно не отказал мне.
— Макс, ну пожалуйста! — канючила, нарезая новый круг вокруг друга. — И проси все, что душе угодно. Один раз!
Воспоминания о том, что именно у меня взамен запросил Масимов — стерлось, но покатались мы на “ура”.
Я выбрала красную лодочку, хотя с папой всегда каталась на зеленой. Мы даже ждали пару раз, пока она освободится… Только мне не хотелось делать с Пашей так, как с братом или отцом.
— Когда-нибудь ты все поймешь, — прозвучало где-то на задворках моего сознания.
Только я не придала значения этим словам, потому что мне было слишком хорошо и уютно, так, как в далеком детстве. Там, где меня любили.
***
Я проснулась в своей кровати, как и была: в куртке, одежде, и ботинках. Как я оказалась в комнате? Уснула в машине, а Макс принес меня в дом и на руках доставил на второй этаж в мою комнату? Ответить на мои предположения мог только один человек.
Спешно разделась, приняла душ и напялила на себя спортивный костюм. Хотела сразу пойти к Паше, поговорить, обсудить все то, что произошло между нами по дороге домой. Только, когда я покинула свое пристанище и шла в сторону комнаты Максимова мимо лестницы, мое внимание привлекли голоса, доносившиеся с первого этажа.
— Соня, вот почему я должна это терпеть?! — капризно голосила Натали. — Ты представляешь, Пол сегодня отверг меня три раза! И все из-за вашей гребаной сиротки!
— Не смей на меня повышать голос, — рявкнула будущая мачеха. — Ваши отношения с моим сыном меня совершенно не касаются. Сейчас Рита гораздо важнее, а точнее, чтобы она глупостей не наделала.
— Да что вы все с ней носитесь, как с писаной торбой?! — никак не унималась гостья.
— О, нет, милая, тут ты не права, — приторно сладко отозвалась папенькина пассия. — Это золотая антилопа.
— Но, Пол! Он же явно не ровно дышит к этой серой мыши!
— Оооо! — громко расхохоталась София. — Уж поверь мне, дорогая, в ЭТОМ смысле Паша никогда на неё не глянет.
— Прям-таки и не
— Я об этом позаботилась, сказала же! — недовольно рявкнула Соня.
— Ой, мне, пожалуй, пора, — виновато пробубнила рыжая стерва. — До свидания.
— И тебе не хворать, — надменно бросила ей будущая мачеха.
От услышанного мне стало не по себе. Во-первых, было противно думать о том, что меня собираются использовать ради наживы, правда, я не понимала, как именно. Во-вторых, чуть-чуть, самую малость, я начала понимать двойственность в поведении Макса. В-третьих, я лишних удостоверилась в том, что мне необходимо вывести Максимова на откровенный разговор: судя по всему, он владел информацией.
Когда хлопнула входная дверь, я мысленно сосчитала до тридцати и решила спуститься вниз, обозначить свое присутствие.
Как и предполагала, с Соней я столкнулась в гостиной: мадам листала журнальчик под бокальчиком. В принципе, ожидаемо.
— Добрый, эм, вечер, София. — поздоровалась первой. — Папа не звонил?
— А тебе, разве, Паша телефон сегодня не купил? — не отрываясь от своего занятия, отозвалась женщина. — Впрочем, Андрей просил передать тебе, чтобы ты была благоразумной.
— Спасибо, — буркнула в ответ. Наверное, мне даже на руку отсутствие папеньки в этом доме. Хотя бы концентрация лжи вокруг меня чуть меньше.
— Ты можешь поесть, в холодильнике…
— Я найду, — прервала поток псевдозаботы от будущей мачехи.
А есть действительно хотелось. К тому же, я могла бы, в качестве вежливого знака, отнести ужин Максу, заодно проверить, обработал ли он свои раны и, возможно, разговорить его.
Идея возникла сама собой: в детстве моя мама часто делала нам бутерброды, которые Паша просто обожал. Заглянула в холодильник и выудила каперсы (сойдет вместо маринованных огурцов), яйца, которые тут же поставила вариться, банку тунца (не шпроты, но чем богаты) и соус для заправки какого-то салата. Свежий багет нашелся еще быстрее и я ловко нажарила гренки.
С подносом в руках, на котором стояла огромная тарелка с бутербродами, два стакана с апельсиновым соком и покоилась аптечка, я, вполне уверенным шагом направлялась в комнату “братца”. Мачехи на моем пути уже не было. Видимо, сама Вселенная на моей стороне, наконец-то!
К счастью, и на втором этаже стояла тишина. Подошла к двери и тихонько постучала ногой, потому что руки были заняты.
— Проваливай, — прозвучало не слишком дружелюбно.
Сдаваться не собиралась, поэтому постучала еще раз. Правда, на сей раз чуть громче, настойчивее, все же, руки устали держать поднос.
— Наташа, мать твою, — рявкнул взмыленный Макс, резко распахивая дверь, и осекся. — Ты?! — Паша изумленно уставился на меня. Видимо, настолько не ожидал лицезреть мою персону, что забыл надеть на себя привычную мне маску презрения и выглядел малость обескураженным.
— Я! — в наглую шагнула вперед и, что окончательно сбило с толку, парень пропустил меня внутрь. — Извиниться за побег пришла. Вот, — не придумав ничего лучше, села на кровать и поставила ношу на колени. — Голоден?
Обескуражена происходящим была не только я: Максимов заметно растерялся, правда, собрался минуты через две.