Дайна
Шрифт:
Было ли еще что, кроме букетов, Орлэ не знал и не желал знать...
Они молча сели в катер, и моторист отчалил. Едва вышли из гавани, как Анд, всегда сдержанный, особенно с Орлэ, вдруг схватил его за руку.
– Орлэ, - прошептал он, - мне страшно, Орлэ!
Смуглое некрасивое лицо Анда было мокрым от пота, волосы прилипли ко лбу.
– В чем дело, Анд? Что с тобой?
– спросил Орлэ, невольно поддерживая Анда за локоть.
– Не знаю...
Орлэ хотел усадить его, но не успел. Анд упал на палубу.
Ворох
Со стариком Маумяки началось так же. "Что ж, - рассудил Орлэ, - видимо, Анд заразился от старика: они живут в одной комнате. Если болезнь заразная, могут заболеть и другие".
Анда положили в клинику. Врачи встревожились. Когда Орлэ вышел в коридор, главный врач сказал ему:
– Старик ваш совсем плох. Едва ли выдюжит. Он ведь очень стар...
– Но у него ни одного седого волоска!
– вырвалось у Орлэ. Врач не слушал его.
– Если на острове заболеет еще кто-нибудь, немедленно вызывайте летающую лодку. И скажите, пожалуйста... они не ели... м-м-м... рыбу?
– Да, конечно, - ответил Орлэ, вспомнив, что позавчера Маумяки и Анд рыбачили вместе, - конечно же, они ели рыбу. Они всегда едят рыбу.
– Да? А кто еще?
– Еще? Больше никто.
– Орлэ подумал, поморщился.
– Да, видимо, больше никто.
– Ваше счастье, - ответил врач.
Орлэ опять поморщился. Ну, если дело только в рыбе, не так уж страшно. Скверная привычка островитян - есть рыбу. Кажется, старик Маумяки так и не приучил Дайну есть рыбу...
На палубе лежали рассыпанные Андом цветы.
Встречный ветер крепко ударял в грудь. Остров быстро приближался. Орлэ вглядывался в зеленую макушку острова, но ничего не было видно. Дымка расстояния висела между ним и Дайной.
3
Дайна вела расчеты механически. Машина чуть слышно гудела ровным здоровым голосом. Когда Дайна работала долго, ей начинало казаться, что не она управляет машиной, а машина диктует ей свою железную волю, что машина подавила ее, подключила к схеме и что ее мозг стал одним из блоков электронного мозга машины. Это всегда пугало, и, чтобы убедиться в своей власти, Дайна на несколько минут выключала машину.
Но сегодня она не повернула выключатель. Она продолжала работать, отдаваясь власти машины и испытывая от этого какоето горькое удовлетворение. На клавиши падали редкие капли слез.
Она думала об Орлэ. Как высоко над землей парил он в своих мыслях, как чуждался малых земных радостей и забот, из которых и складывается жизнь, особенно жизнь женщины! Он всегда казался Дайне человеком из другого времени, человеком будущего. Вот и сегодня, едва приехав с недобрыми вестями, он и минуты не побыл с нею, доброго слова не сказал, не улыбнулся - сразу ушел к своим приборам. Конечно, Солнце есть Солнце, за ним нужен глаз. Но ведь и женщина во все времена и у всех народов требовала
...Она шла по огромной стеклянной веранде Дворца Молодости. В таинственной полумгле у самого стекла стоял горбоносый великан с копной черных блестящих волос. Он вглядывался в небо.
– Вы смотрите на звезды, как древний поэт, - сказала Дайна.
– Нет, я смотрю на звезды, как хозяин.
– Как хозяин? Почему?
– Я буду там, - просто ответил он.
Его глаза были полны холодной мысли. Он показался ей человеком с какой-то другой планеты.
– Как вас зовут?
– спросил великан без улыбки.
– Дайна.
– Дайна... Хорошее имя. Давайте, Дайна, вместе махнем на звезды! Как хотите, а без вас я не полечу.
– Значит, вы не полетите никогда.
– Вы боитесь звезд?
– Нет. Я люблю Форуэллу.
– Хорошо. Тогда я остаюсь с вами.
– Он посмотрел на нее так, будто вел безмолвный допрос. Он даже не позаботился узнать, понравился ли он ей, куда там, он был уверен в этом. Решено, я остаюсь.
И он остался. Вместо космонавта он стал астрономом, но более земным не сделался. "Такими людьми должна гордиться планета", - сказал Антл.
Сильные руки обняли ее плечи. Она запрокинула голову.
– Ты плачешь?
– спросил Орлэ.
– Мне грустно, Орлэ!
– Дайна прижалась щекой к его руке.
– Мне кажется, машина подключает меня к схеме. Но я не понимаю, как это происходит.
Орлэ гладил ее волосы.
– Послушай, раб Солнца, - улыбнулась наконец Дайна, ты еще любишь свою жену?
– Люблю, Дайна. Ты для меня - тоже Солнце.
– Какое же из двух солнц ты любишь больше?
– Странно звучит: какое из двух солнц...
– Есть же где-нибудь населенная планета - и чтобы два солнца на небе? Двойные звезды, например?
– Такие планеты есть, Дайна. Но жизнь на них невозможна.
– Жаль. Жители такой планеты имели бы полное право спросить: какое из двух солнц ты любишь больше? Почему же там нельзя жить, Орлэ?
– Потому что притяжение двух солнц, направленное в разные стороны...
– Разорвало бы тамошних жителей, да?
Орлэ невесело улыбнулся.
– Он вез тебе цветы, Дайна.
– Ах, цветы... Мы идем ужинать, Орлэ? Я устала.
Во время ужина все трое молчали. Как не хватало за столом веселого старика Маумяки и молчаливого, всегда саркастически настроенного Аида! Только сейчас обнаружилось, что все они стали одной семьей. И вот - нет семьи.
За десертом Орлэ спросил как бы между прочим:
– Дайна, ты ела рыбу?
– Рыбу?
– Дайна поглядела на него удивленно, и он ничего не смог прочесть в ее глазах.
– Какие глупости ты спрашиваешь, Орлэ.
Это не успокоило его. Наоборот, еще больше смутило.