Дайте мне меч, и я переверну мир! Том 1
Шрифт:
– Что вам нужно?! – поинтересовался первым делом он, когда мы его швырнули на тюремную табуретку. – Будете пытать?
– Пока нет, – заверил его я, присаживаясь на стул напротив Стефа.
Отец, Харви и Фил отошли немного в сторонку, решив довериться моей первой удачи со Стеном, и уступить ведение допроса мне.
Я, как и в прошлый раз, решил не торопить события и стал невозмутимо чистить грязь из-под ногтей кинжалом. Делая вид, что Стеф меня интересует постольку поскольку.
– Так и что? – не выдержав тишины, рыкнул
– Ну, во-первых, где девушка, Стеф?! – спросил я сразу в лоб.
– Какая девушка? – делано удивился Стеф.
Его маленькие глазки забегали, высчитывая выгоду и возможность отвертеться. Если его брат был фанатиком и идеалистов, этот был расчетливым прагматиком до корней волос.
– Которую вы похитили для Роджера! – рявкнул я, резко вонзив кинжал в стол, так что филейная часть Стефа задрожала. – Я все знаю, отпираться бесполезно и для тебя и брата даже вредно!
Стеф молчал. На его толстом лице отобралась напряженная работа мысли.
– Я скажу вам все, что знаю, – обреченно пообещал Стеф, – но мне нужны гарантии, что я и мой брат не будут убиты и подвергаться пыткам.
– А твой брат просил нас его убить во имя богине Амадей, – с усмешкой заметил я.
– Он глупый дурмак, но мой долг о нем заботиться – усмехнулся Стеф.
Да, Стеф в отличие от брата не верил во всю эту чушь, что смерть всех уравнивает, а значит, она есть высшее благо. Нет, Стеф не был религиозен, им двигал все это время другой бог – деньги. Ради денег он готов был продать почти все, кроме брата. А вот его религиозный братец Стен, невзирая на свой идеализм, готов был легко подставить своего старшего братца.
– Я даю слово, что вас не казнят и не будут пытать. Вам дадут шанс искупить свою вину перед обществом, – пообещал отец.
– Вины перед вашим прогнившим обществом я не чувствую, – скривился Стеф. – Но, в целом, условия меня устраивают. Я скажу, что знаю.
Он надолго замолчал, потирая бороду.
– Говори, – призвал я.
– Я не знаю, где девчонка сейчас!
Фил вдруг взревел из своего угла и бросился на трактирщика с кулаками.
– Ах, ты мразь! Ты врешь! Говори, где моя сестра! Я выбью из тебя правду! – орал он, лупя Стефа.
Харви и я с трудом оттащили взорвавшего парня. Он брыкался, извивался, норовил укусить.
– Пустите меня! – кричал Фил.
Я не выдержал и, черпанув ковшом из бочки с ледяной водой, которая стояла в камере, видимо, для пыток, вылил воду Филу в лицо. Тот взвыл и немного пришел в себя.
Побил Фил Стефа знатно. Возникла небольшая неловкость, так как я только что обещал трактирщику, что пыток и избиений не будет. Извиняться перед этим гадом я, естественно, не стал, но все же снова пришлось заверить, что больше этого не повториться.
– Я хорошо понимаю парня! Будь я на его месте, тоже бы вам накостылял за брата! – через разбитую губу усмехнулся Стеф. – Ну так вот, я не знаю, где девица сейчас.
– Зачем? – напряженно поинтересовался я.
– Он хочет провести с ней какой-то жуткий обряд для своего господина. Поэтому и воровал все эти дары из ваших прогнивших домов.
Значит, Кира все еще жива. Но спасти её мы сможем только через три дня. Тяжелое испытание для Фила. Но есть надежда, а надежда– это уже немало… Да и там всякое могло случиться, может и удастся придумать, как вызволить её поскорее.
– Что еще? – спросил я.
– Больше мне ничего не известно. На этом наш разговор может быть окончен, мне нечего больше вам рассказать. Я занимался распространением специй – все остальное мне до лампочки. Своими планами знатные засранцы с нами простолюдинами делились неохотно.
– Нет, разговор еще не окончен, есть еще, во-вторых, – я выдернул кинжал из стола и подошел с ним к Стефу.
– Вот значит как вы держите слово, засранцы! – скривился он и закрыл глаза, готовясь к смерти.
Я наклонился и срезал с пояса Стефа увесистый кошелек. Отсчитал столько монет, сколько он обещал мне за работу трубадура и еще три, которые у меня отобрали тролли.
– Ты должен мне денег, Стеф, за мою работу, – сказал я, пряча монеты в карман и возращая Стефу кошелек.
Стеф внимательно всмотрелся в меня и, наконец-то, догадался кто перед ним.
– Аааа, трубадур Актавий, – скривился Стеф. – То-то Мерлин тогда взбесился, что мы тебя деньгами обидели! Что полегчало?
– Отчасти, – усмехнулся я, хорошенько врезав по его толстой хари. – А теперь мы в расчете.
Когда мы покончили с допросом, время было уже поздний вечер. Даже Фила сморил сон. Я, через силу заставив себя принять ванну, тоже завалился в постель.
Проснулся я в предрассветных сумерках. От навязчивого ощущения, что на меня кто-то смотрит. Не открывая глаз, я понял, что в мою комнату опять пробрался незваный гость.
Воздух колыхнулся возле самого моего носа, повеяло сладостью. Я перехватил хрупкое девичье запястье у своего лица. Раздался писк.
Раскрыл глаза и встретился взглядом с испуганными синими глазищами Стеллы.
– Ты как тут? – хрипловато спросонья спросил я, разжимая клешни.
Девушка, покусывая пухлые губки и разминая запястье, молча, с мольбой смотрела на меня.
Только сейчас я обратил внимание на её внешний вид.
Стелла была в тонком кружеве неглиже. Наряд даже не пытался скрывать её форм, а наоборот подчеркивал все прелести женской фигуры. Большая грудь с бусинками затвердевших сосков, выпирающих через кружево ткани, в волнении колыхалась вверх-вниз, вверх-вниз.
Я встал и убрал с её лица тяжелую прядь, спрятав её за ушко. Нежно провел по мочке её ухо языком. Стела задрожала.