Дайте мне меч, и я переверну мир! Том 3
Шрифт:
Однако бросок был слабый, и ветер тут же отомстил мне, бросив мешок обратно мне в лицо.
— Тебе нужно научиться контролировать свои эмоции, сокол, — усмехнулся Леон, протягивая мне из своих запасов кусок вяленого мяса и сухарь. — Ты или подчиняешь себе эмоции или они подчиняют тебя, и тогда они начинают тебя разрушать…
— Тебе это известно лучше, чем кому бы то ни было, — не удержался я, от невольного желания уколоть.
— Не в бровь, а в глаз, — с усмешкой подтвердил Леон.
Моя острота опять прошла мимо цели.
Я взял еду, удостоверившись,
Немного подумав, я сообразил, что всё к лучшему, и я зря парюсь. Ведь после отдыха, я восстановлю силы, и смогу перекинуться в сокола. Тогда на крыльях, до города я долечу за час, а то и быстрее.
Я поделился своими соображениями с Леоном и он поддержал мой план. Только при этом заметил, что, так как в волка он больше перекидываться не может, нам на время придется разминуться. А в городе меня могло ждать всякое, в том числе и какая-то подстава.
Однако делать было нечего, приходилось рисковать. Леон объяснил, где находится храм. Заблудиться не представлялось вохможным, так как храм располагался рядом с королевским дворцом, в самом центре города.
— Слушай, Леон, — уже в полудрёме, шутя, полюбопытствовал я. — А вот мне всегда было интересно, вот вы принцы, вам же на принцессах жениться полагается?
— Ну, — Леон задумчиво почесал отросшую щетину. — Можно и на герцогинях на худой конец, ну вообще, да, ищут принцесс…
— А что если все принцессы и герцогини страшилы, каких свет не видывал?
— Бывало и такое, приходится терпеть, — засмеялся Леон.
— А вот еще мне интересно. Королем же мужик должен быть. Вот, что если королева одних девок рожает? Вы что тогда делаете? Наследника из-под подола служанки вытаскиваете?
— Нет, Эрик, тогда старшую принцессу поскорее замуж отдают и ждут внука. Богиню Аве на помощь зовут, чтоб подсобила. Но это не худший расклад, плохо тогда, когда детей вовсе нет, — уже серьезно ответил Леон.
— Что вы делаете, когда их нет?
— Когда их нет, мы приходим в отчаяние. И делаем глупости, — грустно ответил Леон. — Например, из такой вот глупости родился я. У матери долго не было детей, и отец обратился сначала к служительницам жизни. Они ответили ему, что нужно ждать. Но отец не мог ждать. И тогда он обратился к служительницам смерти. Они дали ему зелье, но предупредили, что я буду посвящён Амадей. Отец так был напуган, что пошел на эту страшную сделку. Так появился я. А потом… потом родился Натан. Надо было подождать всего чуть больше двух лет…
Это многое объясняло, мне стало жаль Леона, все же несправедливо, когда твой путь предопределен не твоим собственным выбором, а выбором твоих родителей.
— Твой путь не может определять какое-то зелье, Леон. Человек сам делает свой выбор.
— Да, теперь я это знаю.
С этим я почувствовал, что проваливаюсь в сон. Такой нужный моему телу и душе сон.
Проснулся я от того, что по всему телу ползли щекотки. Ощущения были такими, будто по мне бегали сотнями мелкие насекомые. Вокруг, гремя доспехами, странно извиваясь всем
Вскоре, к его танцевальному номеру пришлось присоединиться и мне, так как щекотки стали просто невыносимыми. Мы, туповатые спросонья, как два дебила, ругаясь на чем свет стоит и хлопая себя по доспехам, бегали взад-вперед, пытаясь стряхнуть с себя странное наваждение.
Наконец-то, я сообразил, что нужно скинуть снаряжение и одежду. Леон тоже до этого дошел и стал быстро раздеваться.
Как назло доспехи не хотели сниматься, заело какие-то крючки. Не сразу, с горем пополам мне удалось скинуть с себя всё. Обнаружилось, что по мне бегают мураши. Видимо, их привлекли крошки от сдобной булки, которые я выкинул.
Стряхнув с себя мелких тварей, мы с Леоном вздохнули с облегчением. Какое-то время мы тупо смотрели друг на друга. Потом как по команде отвернулись, смутившись наготы.
— Тебе бы надо привести себя в форму, сокол, у тебя мышечная масса неравномерно по телу распределена, более того, ты слишком худой. Руки как спички. Тебя в первом же бою, как тростинку переломают. Ты абсолютно не готов к войне…
Крыть мне было нечем, так как сам Леон был в идеальной форме. Не раскаченный шкаф, которые только и могут, что громко падать, а поджарый боец. Мышцы по всему телу прорисовывались равномерно, рельефно.
— Зато у меня ялдык больше, — буркнул я, зная, что аргумент детсадовский, но уж больно правда колола мне глаза.
Я бы и рад был заняться тренировками, но на меня валилось то одно, то другое, когда мне было успевать прокачать свою форму. Я и так значительно окреп, в сравнении с тем, каким сюда попал, но это же не объяснить Леону.
Я глянул на небо, солнце уже стало клониться к горизонту, нужно было успеть прилететь в город до темноты.
— Пора тебе, сокол, встретимся в Веросити, — верно истолковав мой взгляд, заметил Леон и начал, отряхнув одежду, снаряжаться в путь.
Я же задумался. Одежду мне придётся оставить здесь, но предстать перед матерью голым как-то не очень улыбалось. Мелочь, конечно, но мелочь очень неприятная.
— Слушай, Леон, а там, в городе, как думаешь, одежду можно какую-нибудь сыскать.
— За сотни лет даже то, что было, всё, скорее всего, истлело, — ответил Леон. — Хотя… Мой брат очень любил шёлк. У него полно было шёлковых рубашек. Наш дворец стоит рядом с храмом. Его комната в южной башне, там ещё на крыше вырезана фигурка сокола. Может и найдёшь что…. Вдруг уцелело.
Я кивнул и, больше не теряя времени, обратился в сокола. Как давно я этого не делал. Душу мою опять захлестнул почти детский восторг, и я поднялся в небо.
Я расправил крылья и, почувствовав ветер в перьях, понесся вперед. Навстречу — солнце. Очертания города показалось уже минут через десять. Город выглядел громадным, к тому же, в отличие от Верасити с высотными домами этажей под девять, а то и больше. Поэтому, хоть я и видел город, он приближался медленно, и только через минут сорок я достиг его границ.