Дайте шанс! Трилогия
Шрифт:
Это страх перед будущим.
Я боялся превратиться после побоев в овощ, не способный больше не то что постоять за себя, донести до рта ложки. Боялся умереть, хоть и не ценил свою жизнь ни на грамм.
Все еще продолжая оставаться в сознании на волоске от того, как провалиться в беспамятство, я делал выбор. Выбор на предмет предпочтительности исхода поражения. Между остаться в живых или сдохнуть.
Каждый раз я останавливался на одном — хотел, чтобы очередной гондон-победитель забил меня до смерти. Чтобы не зализывать потом раны. Чтобы не искать
Смотрю на время в смартфоне. 19:27 — как раз достаточно, чтобы успеть подраться и вернуться в гостиницу. Нажимаю ручку на двери. Раздается приглушенный металлический щелчок, и я открываю дверь.
Одновременно с моей дверью открывается дверь входа в «Парадайз». Появляются одноклассницы: Никитина, Вяземская, близняшки Таракановы. Последней выходит Екатерина Волгина.
Приходится снова захлопнуть дверь машины. Когда буду бить Тарасова, Волгина должны быть в зале обязательно. Она и Илона мои основные зрители. Мне нужно, чтобы они видели драку. Это придаст мне отчаяния, считай — сил. На остальных по большому счету плевать. Они мне нужны только в своей массе.
Девушки идут вправо от входа, о чем-то разговаривают, смеются. Лишь дойдя до дерева, они останавливаются и становятся в кружок.
Что они там делают?
Присматриваюсь.
Тьфу ты… вот же сучки, они покурить вышли.
И это называется Пермская элита. Со стороны ведут себя не лучше тех же шалав из «Черной Вороны».
Впрочем, если верить Амалии, Волгина та еще прости господи. И меня хотят на ней женить.
Пи*дец!
Надо было тогда деду сказать, кто она есть. Пожалел на свою голову. Состроил из себя джентльмена, не желающего опозорить честь бледи. Только хуже себе сделал.
Хотя…
Деду, по-моему, плевать. Он уже увидел перспективы от моего брака. Скажи — не скажи, все равно без толку. Так понял, у деда прежде всего интересы клана, а потом все остальное. А после отец еще прицепился. Пытался убедить меня в том, что Волгина станет для меня хорошей женой. Начни говорить о ней плохое, меня бы никто не слушал. Ну блин и семейка. Куда проще было попасть к обычным людям. У них все куда понятнее, яснее, честнее. С ними проще.
Хотя… Все-таки есть один момент. Кое-что мама скрыла.
Мне кажется, к лучшему, что она скрыла. Даже не знаю, как бы у нас все сложилось, узнай я при ее жизни, что именно из-за нее я стал калекой. Но во всем остальном она была за меня горой. Случись мои нынешние проблемы, она сама рвалась бы ехать со мной в червоточину. И уж тем более не стала бы настаивать на браке, пусть он и принесет большую выгоду.
Приходится потратить семь минут, пока девушки накурятся и вернутся в клуб. Выжидаю еще минуту и снова тяну ручку. Вместе с открытием двери покидаю машину.
Нервная дрожь только прошла и снова появилась. По-моему, из-за нее немного изменилась походка. Иду как на шарнирах. Получаются неестественные рубленые движения.
Шел бы не со
Внутри клуба царская роскошь. Все в позолоте, кружевах, яркой росписи. Сидящий внутри Андрей зачем-то подсказывает — это стиль рококо. Только сдалось мне этот рококо. Мне не до красот. Лишь бы поскорей набить морду Тарасова, да свалить обратно в гостиницу, а там уже на станцию.
При входе в клуб попадаешь в холл. Слева казино, справа основной зал ресторана. В дальней его части широкая помпезная лестница. Если подняться, попадешь на балкон или в уединенные банкетные залы. Смотря куда свернешь.
В холле два крепких охранника. Они чистокровные. Дальше охраны нет. Понятное дело, что везде натыканы камеры. Если что-то случится, то они тут же сбегутся. Вот только об этом я как-то совершенно не подумал. Придется бить Тарасова в темпе.
— Простите, мне к Скорикову, — спрашиваю у работника клуба, облаченного на манер слуг позапрошлого века в шикарную ливрею с позолоченной вышивкой.
— Скориковы по лестнице и направо. Первый банкетный зал. Вас проводить?
— Нет, благодарю.
Все-таки банкетный зал. Кто бы сомневался. Конечно Скориковы пожадничали даже на балкон. Впрочем, свое восемнадцатилетие Андрей праздновал куда скромнее, в тихом семейном кругу.
Не то чтобы он или отец сэкономили. Просто Андрей рассудил здраво: нет смысла устраивать большой праздник для людей, с которыми не общаешься и которые тебе безразличны.
Дохожу до лестницы, начинаю подниматься и чем ближе приближаюсь к пролету между этажами, тем больше начинаю замедляться. Там по бокам развешены зеркала. У левого стоят Никитина, Вяземская и Волгина.
Пройти мимо, как это всегда делал Андрей или все-таки заговорить?
Добираюсь до пролета и останавливаюсь.
Первой меня замечает Елизавета Никитина. Она живет в усадьбе напротив нас. Девушка толкает Волгину и Вяземскую. Те оборачиваются и смотрят на меня с недоумением.
Все три девушки красивые, вкусно пахнут духами, в шикарных бальных платьях, с прическами, украшенными красивыми заколками в виде крошечных цветков.
Волгина красивее всех. Тут и проникновенный взгляд, и чувственные губы, и аккуратный носик, и общая стать с осанкой, и что называется — порода. Это прямо-таки бросается в глаза. Сразу видно, девушка не из простушек. Ни Ленка Белянкина, ни девушки из клуба тут и рядом не стояли.
Я хотел встретиться и поговорить с Волгиной. Высшие услышали. Сами устроили встречу. Время и место неподходящие, ну да ладно. Лучше сейчас, чем тянуть. Кто знает, когда еще выдастся случай.
— Привет. Мне бы поговорить с Катериной. Наедине, если можно, — произношу по возможности спокойнее, обращаясь к Никитиной и Вяземской.
Девушки переглядываются, хотят уйти, но Волгина резко меня спрашивает: «Зачем?» и ее лицо из удивленного превращается в серьезное и даже жесткое.
— Мы обручены. Я имею право говорить с тобой наедине.