Дайте усопшему уснуть

Уэстлейк Дональд Эдвин

— Есть! — возликовал Вилли — Пошла, пошла, по. Посветика, не видать ни рожна.

Энгель направил луч в могилу. Крышка поднялась под прямым углом, и он увидел белый плюш. Энгель вытаращил глаза.

Гроб был пуст.

— У-а-а-а! — завопил Вилли, проворно поднимаясь с карачек. — Он! Он! Чур меня! А-а-а-а!

Энгель понял, что ничтожный дармоед вот-вот бросится наутек. Отшвырнув фонарь, он обеими руками вцепился в рукоятку лопаты, яростно размахнулся и обрушил ее на голову удиравшего Вилли, промазав всего фута на два. Энгель потерял равновесие,

сверзился в могилу, рухнул прямо на белый плюш, и крышка гроба с грохотом захлопнулась.

Глава 5

Ник Ровито наверняка не обрадуется. Энгель сидел в библиотеке его городского дома, в окружении полок с книгами, подобранными художниками по интерьеру, и думал, что Ник Ровито наверняка ни капельки не обрадуется гостю. Во-первых — потому что ни один человек не радуется, когда его вытаскивают из постели в половине пятого утра. Во-вторых — потому что Энгель принес ему отнюдь не радостные вести.

Последние полтора часа были наполнены кипучей деятельностью. Выбравшись из проклятущего гроба и убив пять минут на тщетные поиски Вилли, Энгель заставил себя засыпать могилу, разровнять землю и замести все следы. Удирая, Вилли позабыл свою фляжку, и в ней еще оставалась унция или две жидкости. Помянув Вилли добрым словом, Энгель осушил флягу, захоронил ее, потом собрал орудия труда, завернул в одеяло, отыскал свою машину и поехал на Манхэттен, большей частью на первой передаче.

Теперь машина стояла на площадке перед домом, где нельзя было парковаться, а сам Энгель сидел в библиотеке и ждал, пока телохранитель растрясет спящего Ника Ровито. Он нервно курил, размышляя о том, успел ли Вилли добежать до Калифорнии, и, главное, о том, куда занесло Чарли Броди. Открылась дверь, и вошел Ник Ровито в желтом атласном халате с инициалами владельца, вышитыми на кармане готической вязью.

— Ну-с, и где пиджак? — спросил Ник Ровито. Энгель покачал головой.

— Я его не достал, Ник. Все сорвалось. Вилли жив-здоров, а я без пиджака.

— Неужели это Энгель? Дай-ка я посмотрю, на твою физиономию. Неужели это — мое доверенное лицо, правая рука, человек, наделенный мною неограниченными полномочиями, облаченный моим полным доверием? Быть того не может, никакой это не Энгель, это подставное лицо, скрытое под дурацкой маской. Я прошу о двух вещах, а ты не делаешь ни одной.

— Его там не было. Ник.

— Не было, не было, — передразнил Ровито. — Кого не было? Что ты мелешь, горе мое горькое?

— Чарли, Ник, Чарли не было.

— Где не было?

— В гробу.

— Что же ты наделал, ублюдок неблагодарный? Не тот гроб выкопал?

— Нет, я вык... Я копал... Я выкопал тот самый гроб, только Чарли в нем не было. Вообще никого не было. Ник Ровито подошел поближе и сказал:

— Ну-ка дыхни.

— Я малость выпил, но после всего, клянусь на целой стопке Библий.

— Ты хочешь сказать, что мы с такой помпой похоронили пустой гроб? Ты хочешь сказать, что три конгрессмена, восемь кинозвезд и представитель жилищной комиссии Нью-Йорка

специально поперлись в будний день провожать в последний путь пустой ящик? И у тебя хватает наглости и неуважения ко мне, чтобы прийти и ляпнуть такое?

— При чем тут я, Ник? Это правда. Мы с Вилли откопали гроб и открыли его, а внутри ни хрена не оказалось. Вилли сдрейфил и удрал, а я был так потрясен, что не успел схватить его. По правде говоря, я даже свалился в могилу.

— Ну, и за каким чертом ты потел, выбираясь оттуда? Ты можешь мне это сказать?

— Я думал, тебе следовало знать, что случилось.

— Так рассказывай, что случилось.

— Чарли там не было, и пиджака не было, и Вилли смылся.

— Это совсем не то, что случилось. Это как раз то, чего не случилось. А теперь выкладывай, как было на самом деле. — Ты хочешь знать, где Чарли?

— Для начала.

Энгель беспомощно развел руками.

— Ума не приложу. Ник. Если сегодня мы его не закопали, то я не знаю, где он.

— Так узнай.

— У кого?

Ник Ровито с грустью покачал головой.

— Ты — самое большое разочарование в моей жизни, Энгель, — сказал он. — Как доверенный помощник ты никуда не годен. Энгель нахмурился, пытаясь сосредоточиться.

— Наверное, надо поговорить с гробовщиком.

— С владельцем похоронного бюро. Он предпочитает этот титул.

— С владельцем бюро. Полагаю, он был последним, кто видел труп Чарли и может знать, что случилось с телом.

— А куда он мог его сунуть, если не в гроб? — возразил Ник Ровито.

— Может, продал медицинскому колледжу.

— Чарли Броди? На кой черт он нужен медицинскому колледжу?

— Для опытов. А может, чтобы сделать из него чудовище Франкенштейна.

— Чудовище Франкенштейна? Сам ты чудовище Франкенштейна. Я послал тебя на простейшее задание достать вонючий пиджак. А ты возвращаешься и травишь байки о чудовищах Франкенштейна.

— Ник, я не виноват. Я туда ходил. Будь Чарли на месте, все было бы в порядке.

Ник Ровито уперся кулаками в бедра и сказал:

— Послушай одну историю. Как на духу карты на стол. Какие тайны можно иметь от друзей? Так вот, ты пойдешь и доставишь мне пиджак. Мне плевать, куда делся труп Чарли Броди, плевать на студентов-медиков и чудовищ Франкенштейна. Для меня имеет значение только пиджак. Найди его мне, Энгель, иначе отправишься в Бруклин, где пустует роскошный гроб, снова выроешь могилу, залезешь в гроб и захлопнешь за собой крышку. Я понятно выражаюсь?

— Иногда я жалею, что не вступил в армию. В тридцать восемь лет уже вышел бы в отставку.

Ник Ровито пытливо взглянул на Энгеля, и черты его смягчились.

— Энгель, — произнес он гораздо спокойнее, чем раньше, — не говори так. Не обращай внимания на мои слова. Я просто не привык подниматься в половине пятого утра, не привык к пустым гробам и пышным похоронам без покойников. Просто не привык, вот и все.

— Черт возьми. Ник, со мной такое тоже не каждый день случается.