Дайвер
Шрифт:
– How are you? [11] – шамкает беззубым ртом, а меня будто затягивает в воронку вопросов без ответов. Могу только красноречиво крутить головой. Ахмед быстро говорит по-арабски, указывая пальцем прямо на меня. По его жестам понимаю, что у меня big problems [12] . На коже проступают синяки (вот они, удары битой… битой глубоководного давления…) и капиллярная сетка! На руках и ногах просто локальный апокалипсис!
11
How are you? (англ.) – Как твои дела?
12
Big problems (англ.) –
– Закину снарягу в машину. Лежи пока. – Джаз хватает спарку [13] .
Ахмед тоже берется тащить стэйджи, но я понимаю, что надо ждать Сашу. Ему еще отстаиваться на пяти метрах. Прикрываю глаза и… надо мной с озабоченными лицами склоняются уже и Саша, и Джаз, и Ахмед:
– Ты вырубился. Видишь нас нормально?
А я их вижу туннельным зрением: по краям все расплывается, четкость только по центру. Еще и губы будто в песке. И конвульсии не становятся легче.
13
Спарка – два одинаковых скрепленных баллона для дайвинга, которые в основном используются для длительных технических погружений, совершаемых на большие глубины, а также для погружений в пещеры.
– Роман, Егору надо срочно в госпиталь в барокамеру! Посмотри, кожа пошла пятнами, похоже на кессонку! Достань баллон с кислородом, пусть по дороге дышит, хоть немного азота вытащит из крови.
Темнота… Вспышка – едем в машине, Джаз откидывает свою вечно лезущую в глаза русую челку и прижимает кислородную маску к моему лицу: «Все будет хорошо, Дайвер. Держись!» – и мир снова гаснет…
ГЛАВА 1
«Я входил вместо дикого зверя в клетку…»
За 3 месяца до Барбары
Завтра должен быть суд. Лежу на тесной шконке [14] , точнее, не лежу, а, как говорят в тюрьме, тусуюсь с боку на бок: из-за металлических пластин основания кровати вся спина и бока ноют. По первости эта боль на матрасе, который чуть толще простыни, была вообще нечеловеческая; теперь, спустя два месяца в СИЗО, быт стал получше. Пытаюсь читать, не обращая внимания на духоту, бесконечный гул голосов и тусклый свет: нас в камере девять человек. Хата [15] по местным меркам нормальная, в ней внешняя чистота и порядок в плане отношений благодаря смотрящему Мише. По общению Миша – свойский парень, тощий невысокий балагур лет пятидесяти со спокойной улыбкой и тихим голосом, который невольно заставляет прислушаться. Вот только я допускаю, что с той же улыбкой при случае он может и зарезать. Сейчас Мишаня слушает ленивый разговор любящих пожаловаться на судьбу зэков – на сей раз страдают об отсутствии водки.
14
Шконка (жарг.) – так «за забором» называется любое спальное место или койка (неважно, с матрасом или без). Представляет собой двухъярусную кровать, сваренную из металлических частей.
15
Хата (жарг.) – небольшая камера, в которой содержатся осужденные.
– Че, мучаетесь без чистой? А я не пью, и знаете почему? – он входит в суетливый разговор не торопясь, как лайнер в бухточку, полную шныряющих в разные стороны судов.
Нагловатый Череп с соответствующей кликухе «прической» пытается не поддаться на провокацию:
– Миша, да тебя даже брали пьяным, я помню, как тебя в камеру с перегаром
Но Миша уже встал на рельсы собственной риторики:
– Потому что алкоголь вреден здоровью. Поэтому пью, только когда нальют, – а сам вред здоровью ближнего наносить не стану. Вот и угощать не приходится, и самому затариваться не надо.
– А-ха-ха… Ну ты, Мишаня, выступил! – гул становится громче… Иезуитские сплетения словес среди зэков всегда актуальны и делают демагога выше в глазах камеры.
Эпоха братков и воров в законе давно закончилась. Народ в камере – в основном наркоманы, и хотя сидят за разное, но все понимают, что настоящая причина одна. И истории у всех по большому счету под копирку: сначала обносят до нитки свой дом или дом родителей, потом ищут, где урвать на стороне. Неадекватность: употребляющим безразличны и репутация, и мораль, мысли только о дозе. Сидят больше за кражи, покупку и сбыт наркотиков. До грабежа и убийств обычно не доходят, так как на этом, как правило, и попадаются.
Есть, правда, и исключения. В нашей камере это я и Павел Николаевич. Мы экономические. Мой «коллега» – полноватый солидный мужчина сорока восьми лет из Нижнего Новгорода с лицом, которому добавляют наивности голубые глаза. Его пригласил знакомый в столичную турфирму коммерческим директором на хороший оклад. Через полгода бухгалтер сбежала, прихватив со счета деньги за шестьсот шестьдесят шесть – и смех и грех – туристических путевок. Генеральный директор скрылся, дабы не попасть под раздачу, а Павел Николаевич уехал обратно домой: работы-то не стало. Через некоторое время ему звонит следователь: не могли бы вы, мол, дать показания. Конечно, в чем вопрос, ведь Павел Николаевич – законопослушный гражданин и ни в чем не виновен… Павел Николаевич сидит уже год, пока идут бесконечные судебные заседания, ибо «кто-то же должен сидеть».
Ну и я. Меня тоже подставил бухгалтер, но ситуация была интересней. Бизнес – производство светодиодных светильников – я наладил, он работал самостоятельно, и я с полной уверенностью в завтрашнем и послезавтрашнем днях катался по миру со своими увлечениями. А бухгалтер в это время прокручивала свои махинации и сдавала левые отчеты с такими ошибками, что мне насчитали штрафы с громадными, миллионными пенями. Так что к моменту суда я чалился уже два месяца под следствием. Все счета и имущество семьи арестованы «вплоть до погашения задолженности», бизнес скован по рукам и ногам. В ходе следствия слышал, как поговаривают: я – первый случай, чтоб закрыли в СИЗО экономического за неуплату налогов. Обычно – просто штраф; есть вероятность, что постарались конкуренты. Такие вот оказались у меня «судии неправедные». Но жена моя, умничка Лара, сумела продать часть имущества и все погасила. Так что суд завтра, по уверению адвоката, снимет с меня обвинения…
– Егор, не порть зрение, все читаешь и читаешь… Я дошик [16] возьму?
– О чем речь, конечно.
Миша аккуратно достает из моей передачки пакетик вермишели и ставит кипятильник. Все четко. Никто без разрешения чужого не берет, даже если это простая формальность. Взять без спросу – значит скрысятничать, что, в зависимости от контекста, может повлечь довольно серьезные последствия для виновного.
16
Дошик (жарг.) – сокращение от «Доширак», распространенная лапша быстрого приготовления, хранящаяся в сухом виде в небольших брикетах.
– Да вы все не стесняйтесь, берите. У меня завтра с утра суд. Адвокат говорит, стопудово оправдают.
Еще пара рук потянулась к пакету с необходимыми всем продуктами: дошиком, пюрешкой быстрого приготовления, – переданному адвокатом и собранному, наверно, Ларисой, а Миша хитро прищурился:
– А знаешь, как определить, когда адвокат врет?
– Нет.
– У него губы шевелятся. – Все загоготали, Миша расплылся, довольный. – Но все равно, братан, желаю удачи и фарта!