Дажьбожьи внуки Свиток второй. Земля последней надежды

Некрас Виктор

Клеть на сей раз была иная. Но такая же холодная. Хотелось есть.

Нельзя.

Любое испытание следует проходить так, чтобы полный желудок не отягощал собой душу. А войское — тем более. Воин взыскан и любим богами, потому и Испытание ему — самое строгое.

Снаружи слышался лязг и звон, тупой стук бьющегося в щиты железа — Испытание продолжалось.

И один за другим ныряли в клеть отроки.

Не было ни одной неудачи. Первое испытание прошли все.

Только у Урюпы всё так же негромко

и почти неслышно спросил Невзор:

— Ну?

— Один раз… зацепили, — горячечно-весело ответил друг. — В руку. Кожу ободрали. Но прошёл.

И тут же задохнулся от весёлого дружеского удара меж лопаток.

Милюта тоже прошёл Испытание удачно.

На другой день из клети одного за другим увели четверых. На этот раз Невзору не повезло — не всегда же быть первым. Он не унывал. Только становилось немного скучновато — третьим бегать по лесу выпало Урюпе, пятым — Милюте, и Невзор вновь остался один. Снова начала кусать неуверенность — а ну как не пройду?

Невзорова очередь на второе Испытание (умение скрываться) настала на третий день. Он вновь был первым.

Отрок вынырнул в дверь. Солнце радостно и больно грянуло в глаза, словно сняли чёрную повязку. Невзор зажмурился, потом протёр слезящиеся глаза.

— Идём, — негромко сказал наставник Ясь.

На опушке он остановился. Глянул в сторону войского дома и кивнул на уходящую в лес дорожку.

— Беги.

Невзор глубоко вздохнул, глянул по сторонам. Места эти он знал и сразу прикинул как он побежит — даст три-четыре петли по лесу, а после вдоль берега Нарочи воротится обратно к войскому дому.

Сзади зашелестела трава. Невзор оборотился — семеро уже ждали с луками в руках.

Невзор зайцем метнулся к краю поляны и пропал, канул в кусты. Сзади послышались переклики воев, — они тоже перешли на бег, рассыпаясь в стороны, облавой охватывая тропинку — погонят туда, куда им надо. Не шутки гоняться бегом по лесу с бывалыми воями, хоть им каждому не менее трёх десятков, а тебе всего-то пятнадцатое лето. Каждый из воев хоть и не мальчишка, в кольчуге бегом коня нагнать сможет, а бездоспешным — и зайца загоняет. Одна радость — воину тому с бега надо остановиться, дыхание успокоить, иначе не попадёт.

Первое время Невзор мчался, не разбирая дороги, потом на несколько мгновений остановился, переводя дух. И тут ему словно кто-то (он даже догадывался — кто!) шепнул: не лети, безголовый, они на твой заячий испуг и надеются. Огляделся, прикинул, сметил куда надо идти. И решительно двинулся на восход, навстречь надвигающейся облаве.

Слева треснул сучок, Невзор на миг замер. Потом резко метнулся вперёд, к небольшому, но глубокому овражку. Свистнула над самой головой стрела, следом за ней басовито пропела вторая. Заметили!

Сухая ёлка когда-то, лет десять назад поваленная ветром, лежала, накрыв

сучьями мало не половину оврага. Отрок скользнул в овраг, прикрылся валежником. Почти тут же послышался топот, и удивлённый вскрик вполголоса.

Невзор подождал, пока кметь почти неслышно прошагал мимо, и прошептал:

— Благо дарю тебе, Перуне.

И впрямь, ведь не могло же быть так, чтоб такой бывалый воин случайно не заметил под ногой сухую ветку. И нарочно он тоже наступить на неё не мог — кто ему такой Невзор, сын Несмеяна, внук Нечая, правнук Неустроя, чтоб такую поблажку ему давать.

Змеёй пластаясь по траве, Невзор выполз из своего убежища и двинулся дальше. Наткнулся на новый овражек — на дне журчал ручей. Остановился. Думал всего несколько мгновений, потом решительно свалился вниз.

Ручей оказался неожиданно глубоким — Невзор рухнул в него по самую грудь и тут же замер, напуганный наделанным шумом, хоть и ледяная вода сводила судорогой икры и пальцы. Наверху было тихо, только шелестели шаги идущих воев. На ручей надеются, думают, что он нырнуть побоится.

Невзор вдохнул полной грудью и нырнул в ледяную воду с головой.

Двое подошли к овражку, заглянули вниз. Постом один процедил удивлённо:

— Вот же нечистый дух! И куда только девался…

— Да я клянусь — он сюда нырял!

— Так и я видел, — возразил первый. — А нету ведь…

Они ещё несколько мгновений постояли, потом ушли — искать Невзора в лесу дальше.

Отрок вынырнул, судорожно дыша. Закоченелое тело не слушалось, когда он карабкался на глинистый укос оврага. Выбрался наверх и долго жадно хватал ртом тёплый воздух последнего весеннего месяца. Холодная вода текла с рубахи ручьём.

Ну, Невзоре, дальше!

Невзора вынесло из леса на самом берегу Нарочи. И там, на самом берегу, небрежно притопывая ногой, стоял оружный кметь. Старый. Наставник Ясь. Невзор остановился, трудно дыша с разбегу. Старый медлил, ожидая, когда отрок переведёт дыхание.

— Хвалю, — бросил он, наконец, криво усмехнулся, поворотился и зашагал к войскому дому вдоль берега, едва заметно махнув рукой — ступай, мол, за мной.

И снова клеть. Невзора втолкнули в дверь, он остановился на пороге. Отроки встретили его весёлыми криками.

— Ну? — в этот раз Милюта спрашивал.

— Всё! — довольно бросил он в ответ, невольно задирая нос.

— Прошёл?

— Прошёл!

И тут же, как и Урюпа третьего дня, весело согнулся от задорного удара меж лопаток.

На четвёртый день второе испытание прошли остальные четверо отроков.

Ждали.

Утром на пятый день дверь отворилась. На пороге стоял хмурый на весь целый глаз наставник Хмель.

— Выходи.

Никто из отроков не шевельнулся.

— Кто? — подал голос Невзор.