Даже если ты меня ненавидишь
Шрифт:
Сама пришла! Ко мне!
Затылок обжигает, короткий ёжик волос встаёт дыбом. И нет никакого плана, как быть дальше. Есть понимание, что я больше не смогу держаться на расстоянии. Должен. Мать его, обязан! Но не смогу.
– Тебя правда зовут Данте? – тихо спрашивает Огонёк.
Удивительная девочка. Я даже не сказал, куда везу её, а она интересуется, как меня зовут.
– Даниил, —представляюсь я. – Но Данте привычнее.
– А я Ами… – ковыряет ногтем свои джинсы. – Амалия.
– Знаю, – удобнее перехватив руль одной рукой, второй ловлю её
– Откуда? – тонкий прохладный пальчик её свободной руки касается татуировки на тыльной стороне моей ладони, водит по конкуру рисунка, а у меня в висках пульс отбивает какие-то дикие ритмы, и перепачканный, «травмированный», нелепый медведь, сидящий на панели, словно смотрит с насмешкой.
Дёргаю головой, хрустнув позвонками. Хочется порычать на Огонька. Чего вот она со мной делает сейчас? Это я… чёрт, я даже не знаю, с чем сравнить! Когда хрупкая принцесса сама пришла в лапы к дракону. У него за рёбрами полыхает, а она доверчиво гладит его крылья, и он давится собственным огнём, пытаясь проглотить его вместе с дымом, лишь бы только не напугать и случайно не ранить.
Только у драконов замки, сокровищницы, если верить сказкам, а я пока могу предложить ей только себя.
– Слышал, – отвечаю на её вопрос. – Тебе всё равно, куда мы едем?
– Главное, подальше от дома, – тихо признаётся она, продолжая обводить рисунок на моей руке.
***
Спасибо огромное всем, кто идет со мной дальше по этой истории.
Глава 17
Громкое урчание в животе Ами подсказывает мне первый пункт нашего плана на сегодня. На её бледных щеках появляется лёгкий румянец и, распутав наши ладони, она обнимает себя по рёбрам обеими руками.
– Извини, – тихо и хрипло.
А я пытаюсь сообразить, чем и где её можно покормить. Не знаю же ни хрена. Что она ест? Есть ли аллергия. Что любит вообще? Могу только представить, к каким заведениям она привыкла.
– Ты мясо ешь? – спрашиваю у неё.
– Я не хочу есть, – обнимает себя сильнее. – Тошнит немного, – признаётся.
– Это нервное. Попробуй расслабиться, дыши глубже. Сейчас всё пройдёт.
Она опускает руки на колени как примерная девочка. Упирается затылком в подголовник и шумно вдыхает, прикрывая глаза. Кусает пересохшие губы, тяжело сглатывает. Её желудок снова издаёт беспокойные звуки, а у меня в тачке даже воды нет. Если окошко приоткрыть, Ами замёрзнет.
Давлю на газ, пока позволяет дорога. В плотном столичном потоке приходится снижать скорость. Ищу ближайший магазинчик, возле которого можно удобно припарковаться. Покупаю Огоньку хорошую воду без газа и возвращаюсь в машину. Скручиваю крышку, протягиваю Ами бутылку.
– Спасибо, – она делает несколько маленьких глотков. От нервного спазма пить залпом не получается. Этим-то едва не давится.
Как погасить пожар внутри себя, я не знаю. Мой мозг просто
Снова перехватывая руль одной рукой, второй по картам в мобильнике ищу хорошее кафе с десертами.
Приходится немного покрутиться прежде, чем взгляд сам цепляется за кремовую вывеску с куском торта. Останавливаюсь, выхожу из машины, оббегаю её спереди и открываю Амалии дверь.
– Иди сюда, – протягиваю ей руку.
Маленькая ладошка оказывается в моей. Легко, доверчиво, будто мы всегда знали друг друга, а ни познакомились в моей машине несколько десятков минут назад.
Веду её за собой в заведение. Над головой мелодично звенит колокольчик. Вокруг всё такое же ванильно-кремовое. Чувствую себя здесь абсолютно нелепо. Не моя атмосфера, но на это тоже по хрен. Мы пришли за «лекарством».
Выбрав столик, забираем меню у улыбчивой официантки.
– Я правда не хочу есть и… – Ами отводит взгляд. – Я же не ем такие десерты.
– Сегодня ешь, – командую я.
Она нервно улыбается, снова заглядывая в меню. В её глазах появляется что-то совершенно искреннее. Предвкушение, но с нотками страха. Вдруг сейчас отругают за запрещёнку.
– Огонёк, – давлю пальцем на край меню, опуская его на стол, – ты сегодня поймала мощный выброс адреналина, норэпинефрина и кортизола. Бешеный коктейль, который сжал твой желудок до размера напёрстка, высушил и сдавил горло, а также разогнал пульс. Скорость течения всех процессов в твоём организме в этот момент тоже изменилась. Чтобы снять действие этого коктейля и завтра не чувствовать себя как с похмелья, тебе нужен выброс эндорфинов. Сладкое – самый доступный нам сейчас вариант.
Есть ещё поцелуи, секс вообще идеален, но это не наш с ней случай, поэтому мы будем есть пирожные.
Ами не может определиться. Ей, как маленькому ребёнку в магазине игрушек, хочется попробовать всё. Она не говорит, это и так заметно.
Заказываю сет бисквитов с ягодными начинками и заварные пирожные с разноцветной глянцевой глазурью.
– Боже, сколько сахара и жира, – жмурится Ами, разглядывая наш заказ на фирменных тарелках. – Но это так вкусно выглядит.
– Вот сейчас правильно мыслишь. Это твоё настроение, на весе никак не отразится. Ещё и небольшой минус завтра увидишь, – успокаиваю её совесть.
Официантка ставит в центр стола пузатый чайник с чаем, а перед нами две чашки. Они такие кукольные…
Мля, я реально чувствую себя Шреком в домике Барби.
Наливаю чай, толкаю к Огоньку все пирожные. Она долго не решается к ним прикоснуться.
– А откуда ты столько всего знаешь? Ты тоже спортсмен? – спрашивает она, не сводя глаз с бисквита с сочной вишнёвой прослойкой.
– В прошлом да. Сейчас просто держу форму.
– Чем занимался? Боевыми какими-то? – теперь она рассматривает смородиновый бисквит, а я стараюсь запомнить предпочтения.