Даже если вам немного за тридцать
Шрифт:
– Так ты накажешь меня, здоровяк?
– кокетливо проворковала она ему в трубку и отключилась.
Из Киева они выезжали три часа! На трассе машин было меньше, и они прибавили ходу. В пять утра безумно уставшая Лиза, поблагодарив дядю Володю и всучив ему, не смотря на его протесты, сто гривен "на бензин", переступила порог своей квартиры.
Не могло быть и речи, чтобы взять сегодня еще один отгул. Надо и честь знать. Ложиться спать на один час тоже
Она тихонько поскреблась в мамину дверь. Анна Григорьевна уже не спала и хлопотала на кухне.
– Мамуля, какая я голодная!
Бабуля Нина, помимо обычной снеди, передала им два здоровенных кольца неимоверно вкусной домашней колбасы. Лиза немедленно принялась за еду.
– Боже, как вкусно! Что значит, кормить свинью не комбикормом, а отходами пищи и овощами! Ну, совсем другой вкус у мяса!
Она взахлеб рассказывала маме о Киеве, о маленьком государстве Майдан, о том, кого она видела и с кем познакомилась.
– Там люди - со всей Украины, - сделав большие глаза, вещала Лиза,- А нам тут рассказывают, что там только львовяне. Ты знаешь, сколько там харьковчан, днепропетровцев?! И я даже видела футбольных фанов из Донецка! Представь, они там порядок охраняют! Мама, они такие классные пацаны! Меня один научил даже кастетом пользоваться, такой лапочка! Оказывается, в Донецке есть классные пацаны!
Она расцеловала прибежавшего из комнаты Костика:
– Мамочкино солнышко! Я так по тебе соскучилась!
– Любимочка! Как хорошо, что ты приехала! А ты пойдешь сегодня на работу?
– Да, мое сокровище, - вздохнула Лиза и пошла домой переодеваться.
На работе она поведала о поездке только Светке. Потом рассказала ей немного и о Дашкове. Светка слушала, удивлялась, восхищалась, негодовала и вообще, люди сегодня на приеме им только мешали.
В полдень позвонил Дашков. Сухо поздоровавшись, он сказал, что ждет ее на обед в кафе "Троянда". Это было совсем близко от райисполкома.
Она не спеша открыла двери кафешки, увидела его, прошла к столику. Он даже не поднялся ей навстречу. Лиза высокомерно подняла брови:
– Я еще не говорила, что не люблю, когда меня приглашают на обед таким тоном?
– Ах, скажите, пожалуйста, нам не нравится тон! Наш тонкий музыкальный слух не выносит такой дисгармонии!
Это была фраза князя фон Валлергейма из замечательного советского фильма "Сильва". Она расхохоталась, и лед был сломан. Они ели очень вкусную солянку и разговаривали.
– Как ты могла? Ты понимаешь, как там опасно? Там людей убивают, орудуют банды и не только титушек, подозреваю, что там действуют и спецслужбы, причем не одной страны. Киевские морги переполнены неопознанными трупами. Их сжигают в крематории. Я говорил с посвященными людьми. В лесах тоже находят трупы майдановцев со следами пыток.
– Я слышала. Но я не могла
– Ты могла поехать на моей машине. И с двумя охранниками. Чтобы я был спокоен.
– Я прожила как-то почти тридцать четыре года без охранников и машин! Со мной всегда все в порядке! И я сегодня пойду на Полтавский Майдан после работы. Может, им нужно чего...Холода грядут.
– Ничего им не нужно. Дрова мои люди им привезли. Деньги на еду я им тоже выделил, на эту неделю. Медикаментами их Юрий снабдил, - он назвал фамилию богатого полтавского бизнесмена.
Она откинулась на спинку стула, прищурилась:
– А Вы очень непросты, господин Дашков. Что еще я о Вас не знаю?
Он дернул плечом.
– А что именно Вас интересует, мадам?
– Что случилось с твоей женой? Отчего она умерла?
– О, до чего же и Вы непросты, мадам! Это ж надо -- подловить меня в такую минуту.
Он помолчал.
– Я представляю, что ты могла слышать по этому поводу, все обо всех знают. Полтава -- город небольшой.
– Угу, вся Полтава спит под одним одеялом. Я знаю. Но я предпочла бы услышать это от тебя.
Он опять помолчал. Вздохнул.
– Вилма умерла от саркомы. Это такой...очень прогрессирующий рак, два месяца -- и ее не стало. Лечение не помогло. Я возил ее в Израиль. Они даже не взялись. Сказали -- все, поздно. Только облегчили ей последние дни. Возможно, я уделял ей недостаточно внимания, я тогда усиленно зарабатывал деньги, но я никогда ее не обижал.
Он вздохнул.
– Вилма? Она была из Прибалтики?
– Литовка. Очень красивая была женщина.
Он опять вздохнул.
– Ты с дочерью часто общаещься?
– Раза два в неделю, по скайпу. Она хочет с тобой познакомиться. И моя мама -- тоже.
Лиза встрепенулась:
– Ты рассказал им обо мне?
– Мадам, боюсь, я повторяюсь, но я предложил Вам стать моей женой!
Он действительно был зол. Лиза обрадовалась: сегодня я узнаю всю его подноготную!
– Не надо так сверкать глазками. Я сегодня ничего тебе больше рассказывать не буду.
– Ты умеешь читать мои мысли, Николя.
Он опять вздохнул:
– Если бы...
– А знаешь, Николя, мы вряд ли уживемся вместе. Мы оба -- ярко выраженные доминанты.
– Уживемся, - он опять дернул плечом, - Самой лучшей парой всех времен и народов были Жоффрей и Анжелика. Тоже два ярко выраженных доминанта. И ничего. Были очень счастливы. Меньше увлекайся всякой там...психологией! Жизнь -- она проще пареной репы.
Они ни о чем не договаривались, но в пять вечера его джип стоял на райисполкомовской стоянке.
Лиза набрала маму:
– Мамулечка, постарайся развлечь Костика. Я сегодня побуду у Коли. Мы....немного повздорили и нам надо помириться....хорошо...спасибо...я постараюсь не выходить из себя, да, пока, мамусенька.