Даже если вам немного за тридцать
Шрифт:
Весь автобус грохнул со смеху. Парень смутился, широко улыбнулся, еще раз извинился и рванул к дверям. Оттуда оглянулся на Лизу и громко сказал:
– Ох, и завидую я Вашему мужу, девушка.
– Ох, не завидуйте, молодой человек, - в тон ему ответила Лиза.
Она вышла через две остановки после парня, на конечной, и, не заходя к бывшей свекрови, сразу пошла в дом к ее соседке, бабе Ульяне, на встречу с новобрачными.
Владимиру Игнатьевичу Зинченко, дядь Володе, жениху Анны Григорьевны, было шестдесят четыре года. Он был высок, худощав и крепок. Будучи отцом Оксаны
Вообще, дядя Володя ей нравился. Он был прост и по-крестьянски правилен. Его немного "сельская" наружность не смутила Анну Григорьевну, привыкшую к чопорности и безупречному виду своего первого мужа, профессора Сологуба. У дяди Володи была довольно приличная пенсия, работа охранника в городе, сутки через трое, и свое хозяйство в селе, включавшее огромную пасеку. Он не только не зависел материально от своих, выбившихся в люди деток, инженера-киевлянина и стоматолога-полтавчанки, но и умудрялся еще и сам помогать им продуктами. Владимир Игнатьевич остался вдовцом еще раньше Анны Григорьевны, восемь лет назад, и уже не помышлял о новом браке. Но... в его жизнь вошла Анна Григорьевна.
Лиза, вдруг, начала понимать чувства и мотивы своей матушки. Без образования и надлежащей самооценки, бедняжка всю жизнь чувствовала себя "вторым" сортом рядом со своим ученым профессором. А тут вдруг появился влюбленный в нее, популярный в селе мужчина, который, напротив, будет считать себя осчастливленным таким вниманием к своей скромной персоне "городской" вдовушки. "Все-таки, брак любит равных, - размышляла она.
– Ну, хотя бы по интеллекту. Молодец, матушка! Кто сказал, что в шестьдесят лет нельзя влюбиться и быть счастливой?"
"Брак любит равных..." .К себе эти истины Лиза, почему-то, не применяла. Ведь и первый, и второй ее браки никак нельзя было назвать "равными".
Лиза познакомилась практически уже со всей своей будущей родней. Ей понравились дети дяди Володи, особенно дочь, Оксана. Сын, высокооплачиваемый киевский инженер, Артем Владимирович, был очень скромен и немногословен. Он приехал из Киева с женой, программистом Лесей, такой же скромной и немногословной, как ее супруг, и двумя сыновьями. Лизе удалось разговорить их только один раз, когда речь зашла о блок-постах на Киевской трассе и о Небесной Сотне.
Киевляне рассказали, что на месте массового расстрела майдановцев, выросли горы из живых цветов, иногда в несколько метров. Их без конца несут на Майдан жители и гости столицы. Что в городе тревожно, много неучтенного оружия и людей с сумасшедшими глазами.
– Да, - вмешалась в разговор Оксана, - этим парням, пережившим Майдан, теперь нужна настоящая, полноценная психологическая помощь, как афганцам.
– И все-таки, в Киеве достаточно спокойно. Только страшно смотреть на обугленные здания в центре. Но мы ждем, что Порошенко сдержит свое слово -- он обещал полностью восстановить улицу Грушевского.
– Ха!
– встряла
– Лиза, Вы не правы, - вновь вступил в разговор Артем Владимирович,- Он очень популярен среди народа. А Вам то, кто нравится?
– Я верю только Ярошу! Вы слышали, какие крупные коррупционные схемы начал раскручивать "Правый сектор"? На Закарпатской и Одесской таможнях. Там миллиарды замешаны! И такииииие люди... Как бы мальчикам не помешали.
Слова Лизы оказались пророческими. "Мальчикам" немедленно помешали.
– Знаете, Лиза, про Вашего Яроша тоже всякие слухи ходят....Говорят, он - агент КГБ!
– Пааадумаешь! У мужчины могут быть мелкие недостатки!
Когда к разговору присоединились молодожены, все решили, что о политике больше говорить не будут.
В ночь перед свадьбой, Дашковы, Костя и Анна Григорьевна ночевали в доме бабы Нины. Все Приходьки тоже были приглашены на торжество. Тетя Маша не приехала из Италии. Итальянцам было настоятельно рекомендовано в ближайшие недели не посещать Украину, а тетя Маша, прожив в благополучной Западной Европе более 16 лет, сама стала очень законопослушной, чем очень удивила свою украинскую родню. Здесь никому бы и в голову не пришло прислушаться к мнению властьпридержащих.
На рассвете, почти не смыкавшая глаз Анна Григорьевна, тихонько разбудила Лизу:
– Доню, я щось так хвилююся. Наче двчина молода. (Укр.
– Доченька, я почему-то так волнуюсь. Как молодая девушка.)
Лиза поднялась, накинула халатик и вышла с ней в коридор.
– Мам, да это нормальное состояние. Его в психологии так и называют -- невестины нервы. Все будет хорошо. Парикмахерша, моя Юлька, будет через пол-часа. Она очень пунктуальная девочка. Все сейчас сложим и расфасуем по сумкам -- что в ЗАГС, что в церковь. Не волнуйся. Кафе заказано, все оплачено. Вы же вчера исповедались с дядь Володей? Значит, все будет отлично.
Анна Григорьевна успокоилась, Лиза всегда умела убедить ее.
Было довольно холодное утро, как для марта. Зато выглянуло яркое солнышко, и Лиза убедила маму, что это -- очень хороший знак. Она знала: главное -- настроить людей положительно, а потом уже все пойдет хорошо само по себе. Человек сам создает реальность вокруг себя, просто это мало кто знает. Нет, знают многие, мало кто осознает.
Юлька очень быстро и удачно уложила волосы Анне Григорьевне, закрепив над ухом живую, синюю фиалку. Потом приподняла феном Лизины волосы, и, поскольку оставалось еще время, позвала Оксану, Лесю и других желающих.
Жених и невеста целый месяц тщательно продумывали свои свадебные наряды. Анна Григорьевна была в модном, нежно-голубом костюме, удачно оттенявшим ее глаза, сверху она накинула темно-синий Лизин пуховик; дядь Володя -- в классическом черном костюме и нежно-голубой рубашке с синим галстуком. Такой же синий платочек украшал шею Анны Григорьевны. Букет новобрачной состоял из синих ирисов и голубых фиалок. "Молодые" смотрелись очень шикарно. Дядя Володя улыбался и шутил. Анна Григорьевна была задумчива.