Deadly Cosplay
Шрифт:
— Ты рехнулся, что ли, прекрати немедленно! — попыталась остановить его Кимико, но когда вернула тетрадь из цепких накаченных рук, в тетрадке уже красовалась надпись «Такаши Хосу». — Ты что, имя Такаши написал?
— Эй, а чего я сразу? Себя чего не вписал? — возмутился Такаши, заглянув в тетрадь.
— А теперь ждём-с, — Широ демонстративно уставился в наручные часы. Все затаились в ожидание долгих сорока пяти секунд, что, как гласит правило тетради смерти, должно принести за собой смерть от сердечного приступа.
Сорок пять секунд прошло, и
Но Такаши замер, выпучив заблестевшие от слёз глазенки, и схватившись за ткань толстовки на груди, согнулся пополам, издав предсмертный хрип. И рухнул ничком на землю.
Кимико завизжала и сложила в безмолвной мольбе ручки. Ичиро попятился назад, но осмелев, наоборот подлетел к рухнувшему другу.
— Эй, Такаши, — осторожно толкнул его в плечо и перевернул. Закатившиеся глаза застыли белыми белками, слюна стекала под вывалившимся языком, от жуткого вида Акира запищала, отпрыгнув назад, и шарахнулась.
— Блять, — выругался Ичиро, никогда в жизни не матерившийся. — Быстро звоните в скорую!
Но стоило ему обернуться, как его ногу сцапала мёртвая хватка Такаши, забившегося в конвульсиях и простонавшего:
— Мозги!!!
Ичиро, подпрыгнув на месте, едва не запрыгнул на рядом стоящего Широ, что пробасил раскатистым гоготом, запрокинув голову назад.
— Видели бы вы свои усравшиеся рожи!
Если кто и видел прекрасно все усравшиеся рожи, так этим человеком был сидящий на ветке одного из отдалённых дубов Игараши Хикару.
Став новоиспечённым вампиром, паренёк обрел острый нюх, прекрасные слух и зрение, что предоставило ему возможность слышать с такого расстояния каждое слово.
Он наблюдал, как Ичиро пытается отлупить тетрадью смерти убегающих Широ и Такаши, беззаботно задыхающихся от смеха. Он видел, как Акира безразлично взметнула копной каштановых кудрей и ринулась обратно к университету. Его драгоценная Акира, которую он любил и боготворил, и которая первая рванула, стоило увидеть хлынувшую кровь.
Кимико никто не воспринял всерьез, Широ продолжал шуметь, напомнив, что друзья ему еще должны десять тысяч иен. И проводив удалившуюся гурьбу бывших друзей взглядом, Хикару натянул капюшон толстовки и, спрыгнув с дерева, направился домой.
Его мучил невероятный голод. Люди пахли по-разному, совсем как еда, к которой у тебя может быть своё предпочтение и отвращение. И больше всего тянула молодая кровь, Хикару не знал, как сдержался возле студенческого городка и, покинув сквер, ринулся бежать.
Книги врали, как и фильмы с сериалами. Он не сгорел на солнце, не смог внушить продавщице в ближайшем магазине бесплатно отдать ему чипсы, за что получил шваброй по голове. Да и ни к чему ему теперь были чипсы.
В душе, как и в желудке, пустота. Обида. Нескончаемая злость на своих друзей.
Но всё началось не со зла. Хикару лишь хотел увидеть реакцию, но не ожидал, насколько горькой и колющей по теперь не бьющемуся сердцу она окажется. Его предали, его забыли.
И
И Хикару, отравленный горем, не мог не сдержать своего обещания. Поэтому вернувшись домой, он решил прислушаться к совету старого вампира и найти себе утешение. В любимом деле.
***
Кимико следила за временем, как за змеёй, что петляет вокруг своей жертвы, стрекоча ядовитым языком. Вызывать полицию она посчитала глупой затеей: над ней наверняка посмеются так же, как и товарищи. Да и после групповой шутки она и сама верила, что Игараши жив и, ублюдок, просто шутит над ними. Наверняка завтра выйдет на пары, как ни в чем не бывало.
Время показывало 22:22, хоть желание загадывай. Перекусив раменом из магазина, Кимико отправилась на кухню, вымыла посуду и приступила к готовке завтрашнего обеда. На столе она наткнулась на лежащие яблоки, не припомнив, чтобы покупала их, не говоря уже о том, что выкладывала на стол. Она потянулась к одному из них, когда её отвлёк посторонний шум. Голос. Причем громкий и отчетливый — говорил телевизор, который она выключила и была в этом уверена на все сто процентов. Прихватив нож, Кимико скинула тапочки и босиком, бесшумно направилась обратно в комнату, из-за угла выглянув в помещение. По телевизору гремели новостные сводки, в котором передавали о недавно задержанном преступнике. Мурашки пробежались по взмокшей спине. Ведь стоило Кимико проскочить в комнату, выставив перед собой нож, как предательски затряслись коленки. За её столом, где она полчаса назад готовилась к семинару, сидел спиной к ней молодой человек, что-то увлечённо строчащий в тетради, так быстро и агрессивно, что он слышала, как шаркает кончик ручки по листу.
Колени подгибались и дрожали, но Кимико сильнее сжала нож и пискнула жалким незнакомым голосом:
— Это не смешно.
Юноша прекратил своё занятие, но, не убрав ручки, чуть повернул голову, не спеша явить своё лицо.
— Не смешно, — повторила Кимико.
Старое кресло скрипнуло, человек, восседавший на нём как на собственном троне, развернулся. Кимико издала глухой то ли стон, то ли вздох, качнувшись в сторону. Перед глазами картинка размывалась из-за подступивших слез. Но даже они не могли помешать узнать лицо, которое она видела черти сколько раз на экране, но никогда не могла бы встретить в реальности.
Такой типичный японец, с карими умными глазами как у уставшего от жизни мудреца, спадающие каштановые пряди, отдающие медным оттенком.
— Я-я-я… — Кимико запнулась, запуталась в собственных ногах и рухнула на пятую точку. — Ягами Лайт!
— В чём дело, Миса? — как ни в чем не бывало, непринужденно обратился к ней оживший образ из аниме. — Ты вернулась раньше обычного. Съёмки уже закончились?
Что это за бред? Что за бред он несёт? Всё понятно, Кимико просто наверняка уснула, и ей снится это сумасшествие после пережитого дня. Хрюкнув от смеха, девушка кольнула себя кончиком ножа в ладонь и почувствовала боль, от которой сердце бухнуло и провалилось вниз.