Deadly Cosplay
Шрифт:
Юноша же, поправив идеально уложенную челку, развернулся к столу и продолжил настойчиво писать.
Кимико не понимала, как поднялась с колен. Но первым делом она кинулась на поиски мобильника. Не найдя единственный источник связи, юркнула к двери, наглухо запертой на ключ, который пропал из поля зрения. Вернувшись в комнату с ножом, она встала за спиной Ягами Лайта, выглянув из-за плеча.
Имена. Имена всех друзей, он выводил их на каждой странице, описывая убийство и время.
— Хватит! Хватит уже этого спектакля! Игараши, это же ты?! — визгливо прикрикнула Кимико и выставила нож перед собой, когда Лайт развернулся
— Игараши? Не понимаю, о чём ты. Я бог нового мира, а ты моя женщина. Неужели ты забыла слова нашей клятвы?
— Прекрати нести эту чушь! Я не Миса-Миса! А ты не Ягами Лайт! Они вымышленные несуществующие персонажи! И тетрадь эта НЕНАСТОЯЩАЯ!
— Как же ненастоящая? — и перелистнув на первую страницу, Лайт зачитал: — Яманака Кимико умрёт, поперхнувшись яблоком, в 22:37. — И кончив читать, взглянул на часы.
Нож во вспотевших ладонях заскользил как масло, Кимико медленно обернулась к часам. 22:31. Шесть минут. Ей нужно продержаться шесть минуты!
— Прости, я остановился как раз на Акире, она будет умирать дольше всех, как думаешь, кто из вампиров больше подойдёт на эту роль?
— Игараши! — Кимико патетично ударила свободной рукой в грудь, едва не брызнув на него слюной. Точно бешеная собака, она тряслась и лаяла ничего не значащими уже для мертвеца словами. — Слушай, я не знаю, что там произошло после, но я сожалею! Мы вернулись утром…
— Не ты, Ичиро, Нэо и Такаши вернулись.
— Неважно! Ты же жив! Это прекрасно! Давай просто забудем это маленький конфуз! И… и… — но уверенность утекала с пляшущими иероглифами на бумаге тетради смерти.
— Успокойся, через четыре минуты ты уже умрёшь.
Лайт подхватил рядом лежащее яблоко и принялся смачно и аппетитно хрустеть. Кимико стояла за спиной, плача и содрогаясь, стеная и стирая дорожки слёз. Время показывало 22:33. В диком отчаянии, она взревела раненым зверем, стоило стрелке лениво пересечь тридцать четыре минуты, и ринулась вперёд с выставленным ножом. Лезвие мягко вошло в правую лопатку жующего Ягами Лайта. Прекратив писать и грызть яблоко, Лайт устало размял шею и поднялся так, словно из его спины не торчал нож. Кимико глухо застонала, по ногам стекала влага, она даже не заметила, что обмочилась от пережитого страха и совершенного поступка. Лайт вырвал из спины нож, поддев окровавленным лезвием оставшуюся половину яблока, и медленно двинулся на девушку.
— Не подходи ко мне! Это не смешно! Прекрати! Прекрати!
Кимико рванула на кухню — ведь там ещё много ножей. На любой вкус и цвет, но стоило ей схватить один попавшийся и швырнуть его в появившегося на пороге мёртвого друга, как тот, ловко увернувшись, перехватил его зубами и с нечеловеческой силой разгрыз лезвие пополам.
Истошно завопив, Кимико ринулась к окну. Быть может, если она сбросится, то либо проснётся от кошмара, либо сможет сбежать. Третий этаж не так высоко, если стоять перед выбором: сломанная нога или псих с ножом, тетрадью смерти и яблоком.
Но за спиной раздался хлопок, и перед глазами из ниоткуда возник Лайт, с надменным взглядом псевдо-бога и улыбкой, очерчивающейся двумя клыками. Кимико развернулась, попытавшись броситься бежать обратно. Ягами схватил её за шкирку, поднял над полом так, будто она не имела веса, и швырнул на стол, перехватил левую руку и вывернул под смачный хруст, совсем как если бы он откусил яблоко. Дикий вопль заполнил
Сок от сжатой мякоти заструился по лицу, перемешиваясь со слезами и потом, что тёк на шею. Клыки вытянулись из разинувшейся пасти, перехватив сломанную руку, Ягами Лайт припал к венам в неумелом первом укусе, жестоко вгрызаясь в мягкую плоть. Кимико дёрнулась, от шока даже не сопротивлялась, тупо смотрела, как кровь ручьём стекает по локтю к предплечью. Насытившись сладкой от страха кровью, Ягами присел по центру стола за головой жертвы и разжал челюсти, протолкнув оставшийся кусочек в глотку. Зажал рот не позволяя выблевать его обратно. Держал одним нажатием конвульсивно бьющееся в предсмертных судорогах тело. Яблоко застряло в глотке, оставив после себя бугорок на тонком девичьем горле, по которому Игараши провёл пальцами. Кимико уронила голову на бок с раскрытым ртом, откуда стекала слюна, с закатившимися глазами.
Время показывало 22:37.
Комментарий к Ночь 2. «Яблоко раздора»
Наконец-то я взяла себя в руки и продолжила эту работу, с февраля месяца она пылилась у меня в черновиках, но вот пришло её время. Впервые пишу ориджинал, для меня это своего рода эксперимент, который я надеюсь поддержат читатели.)
========== Ночь 3. «Изыски Гурмана» ==========
Игараши изучал длинный список, который он составил из того, что, по его мнению, должны уметь делать вампиры. Первые строки, в которых числилось «превращаться в летучую мышь», «спать на потолке», он вычеркнул со страдальческим вздохом.
И теперь, лежа на спине и вытянув ноги к стене, он смотрел новости вверх ногами и изучал следующие пункты списка. Но тут его внимание привлекло изображение прямого репортажа из одного из городских музеев. Перевернувшись, Хикару свалился на пол и прополз вперёд, сел по-турецки, прибавив громкости, хотя мог обойтись и без этого — слух у него, по крайней мере, обострился.
Каково же было его удивление, когда он увидел окружённого толпой репортёров мужчину, у которого брали интервью, — того самого «Дракулу». Это он, сомнений быть не может, только вместо вампирской пафосной мантии — строгий чёрный костюм с красным галстуком.
— И кто же ты у нас? — спросил Игараши.
А телевизор ему ответил:
— Прибывший недавно известный искусствовед, меценат и владелец коллекции антиквариата, которой позавидовал бы сам…
Дальше Хикару слушать не стал, вбил в навигаторе адрес музея и, прихватив куртку, рванул на всех парах.
***
Одо Наоки, холёный, статный мужчина неопределённого возраста, будто его лицо повидало не одну удачную пластическую операцию, пожимал руки местным шишкам, улыбаясь самой благодушной улыбкой, на которую был способен закоренелый вампир со стажем в не одну сотню лет. Его мало что могло напугать или удивить в этой жизни. Но вот парнишка, скалящий клыки в толпе репортёров с табличкой «Я укушу репортёра, если вы не поговорите со мной», заставил Одо нервно закашлять и поспешно попрощаться с верхушкой. Он направился на выход, косо глянув на лицо, которое уже успел забыть, но быстро вспомнил. Покинув музей, он сел в автомобиль и дождался, когда к нему подбежит новоиспечённый вампирёнок, который постучал в тонированные стекло, опущенное Наоки.