Дебют
Шрифт:
Враг ещё летел к земле, а на меня снося мои барьеры, налетела ледяная буря, которая пыталась сковать меня в ледяной ловушке, и располосовать моё тело острейшими льдинками, которые словно сотни ножей кружились в буйстве снега.
За секунду, когда я мог угодить в эпицентр этой атаки я, исчез в тени и оказался за её пределами, и обрушил шквал огня на высокого мужчину со шрамами на лице, из языков пламени, которого вырывались, скаля огненные пасти десятки змей.
Вода и пламя опять сошлись в противоборстве стихий, а я уже было хотел рвануть
— Заканчивайте! — прогремел сквозь буйства техник голос Острогова. — Время на исходе.
В этот же момент я ощутил на подсознании, что один из моих призванных на защиту Елене змей, был уничтожен.
Резко развернувшись, я рванул в ту сторону, и увидел как молодой убийца, уже оправившись от моих ударов, уничтожал один, за одним, моих призванных существ, а в отдалении неподвижно стоял Острогов и словно судья безучастно наблюдал за нашим сражением.
Но стоило мне оказаться в нескольких метрах от врага, который уже добивал последнего змея, кружа вокруг него на ужасающей скорости, как ловушка, которая сковала Лену, затрещала, от чего девушка закричала от боли в голос.
В секунду я был рядом с ней и, припадая к земле, нанёс удар в основание льда, подкрепляя удар элементом воздуха.
Ловушка пошла трещинами, осыпаясь при этом льдинками давая свободу девушке, а я боковым зрением заметив силуэт, только и успел, чуть сдвинутся в сторону, от чего кинжал, который был нацелен мне в область почки, вспорол одежду и бок.
Тотчас брызнула горячая красная кровь на снег перед Еленой, которая была теперь свободна от преграды, и повалилась на землю.
Её крик смешался с моим рычанием, после чего я рывком сорвался к врагу с кинжалом в руке из полусидящего положения.
Однако стоило нам обменяться парой ударов, из него словно как из ежа вырвались десятки каменных игл, которые вспарывали мне кожу, а в уши ворвался очередной крик Лены.
Терпя боль от ран я, не оборачиваясь на её крик, изверг из себя огненно воздушный шар, который сродни бомбе, взорвался между нами, погружая всё вокруг нас в огненное буйство, отшвыривая взрывной волной моего врага.
Резкий поворот и я вижу, как тот, кто управлял метелью, схватив Лену, кинул её к ногам Острогова, а девушка, упав, попыталась отпихнуть от себя мужчину. Острогов же отбив её ногу вдавил её в снег, схватив Елену за подбородок и, посмотрел ей в глаза.
Тело Елены тут же обмякло, а на лице Аркадия появилась ехидная улыбка, после чего он повернулся на меня и, кривя рот в усмешке, произнёс:
— У тебя две минуты. Чтобы она на веки не стала жителем страны кошмаров своего разума. Смерть ведь это слишком щедро для их рода. Ты не находишь.
Мои ноги сорвались с места, а у меня на пути встали, не скрываясь те, с кем я сражался всё это время.
В это же время лицо Лены исказилось гримасой страха, а из её рта вырвался крик полный страха и отчаяния.
— Уже началось. Сладких снов княжна Полозова. — Засмеялся
Крик Лены ещё набатом звенел в моих ушах, а мои глаза вспыхнули красным свечением, после чего всем на секунду словно показалось, что у меня появилось ещё две руки.
Навстречу мне рванул молодой парень, чья кожа была словно непробиваемый бастион, а за его спиной вновь стал подниматься вихрь снега и воды.
Секунда и мы сошлись в буйстве физической силы, от чего наши ноги оставляли огромные вмятины в промерзшей земле.
Но стоило нам обменяться всего несколькими ударами, а техникам льда приблизится практически вплотную к месту, где мы сражалась, мои глаза вспыхнули золотым светом, а вокруг меня взметнулось яркое зарево, погружая всё вокруг нас и меня самого в яростное пламя.
— Не может быть, Виктория, — донёсся где-то в дали ошеломлённый голос Острогова, переходя на крик. — Прочь от него! Это восхождение утренней звезды!
Но было поздно, я сблизился с врагом и, схватив его железной хваткой, словно ракета, взмыл с ним вверх, источая неистовый жар, от которого даже его каменная кожа стала, плавимся каменными слезами, прожигая плоть врага до самых костей.
Вой отчаянной агонии вырывался из столба огня, в котором мы, взлетев на десяток метров в высоту, вновь обрушились на землю, погружая всё вокруг себя в огненный хаос вырывающийся из воронки в земле.
Вспышка света накрыла поле, сотрясая ударной волной само пространство, а я уже был рядом с мужчиной со шрамами, который только и успел выставить перед собой метровую в толщину стену льда как щит.
Мой удар огненным кулаком сотряс преграду, застав её трещать и осыпаться кусками льда, а второй удар завершил дело, разнеся её вдребезги.
Вот только второго убийце и самого Острогова за ней уже не было, только ледяной покров, словно живое существо поглощал с ног тело Елены, грозя ей заключением в ледяном саркофаге.
Рванув туда я, не складывая видимых печатей утратив окутывающий меня огонь, в секунду остановил вражескую технику, после чего с жутким спазмом в теле, харкая кровью, стал озираться по сторонам, ища врагов. Но их не было видно, как и тела сгоревшее до состояния головешки убийцы.
Услышав очередной крик Елены, я всё еще, будучи на чеку, повернулся к ней и, схватив её за подбородок, дабы она не крутила головой в страхе и паники, впился в её глаза, слагая свободной рукой печати разума.
А уже через пару вдохов, к сотворению печатей пришлось применить и вторую руку, склонившись над лежавшей в снегу девушкой.
Пробираясь сквозь дебри чужой техники, я незримо бороздил отголоски иллюзий навеянных Елене Остроговым, и ужасался их картинам, ощущая на подсознание нечто до боли в груди знакомое, но словно скрытое за кошмарами видений.
Распутывая клубок техник разума, в который словно в кокон была запутана Елена, я чувствовал, что большая часть работы хоть и топорно и грубо, но была проделана.