Дедов завет
Шрифт:
Внизу тоже было пусто. Побродив немного по первому этажу, я решил заглянуть на кухню. Только я ее почему-то не нашел. Но она же должна где-то быть! И я ее нашел. Далеко не сразу я обнаружил за шторкой потайную дверь, которая вела вниз. Как только я ее открыл, на меня сразу же пахнуло таким умопомрачительным запахом, что у меня аж слюна на пол закапала. Пахло чем-то еще, но я пока не мог различить чем именно. Как мышь на сыр, я стал спускаться в подвал, думая только о том, что вот сейчас я наконец-то поем, еще чуть-чуть, и я наконец-то поем. Я так размечтался, что даже не обратил
И только когда я оказался на кухне, до меня дошло, что я угодил в ловушку. Еды здесь было очень много, и пахла она так, словно ее готовила сама Тетушка Тама — лучше повара, чем она, я не встречал. Однако сейчас мне было не до вкусностей, лежащих на столах и словно зовущих к себе, ведь на полу кухни лежали наши слуги. Не знаю, все ли здесь были, но Вессалию, Намуса и Кэндриса я точно узнал. Слуги лежали как попало и сладко посапывали. В Школе мы такое еще не проходили, но от Триссы я знал, что есть заклинание, которые лекари используют, чтобы усыпить больных, если нужно сделать что- то такое, что в обычном состоянии они бы не выдержали. Откуда я узнал, что это оно? Все очень просто: Трисса сказала, что от больных тогда идет очень сильный запах цветущей сирени. Именно его я сейчас и чувствовал.
— Оладка перепеченная… — прошептал я.
Что мне делать, я не знал. Трисса говорила, что есть какое-то заклинание, чтобы их разбудить, но мне она его не рассказала, а я тогда и настаивать не стал. Как сейчас помню, что в тот день я все пытался увести Триссу погулять, а она засела у Лекаря, потому что, видите ли, без нее он не справлялся. Правда она сказала, что они и сами проснутся, но только через сутки. Оладка перепеченная!
Слуг явно усыпили совсем недавно, потому что еда была еще теплая. Я даже не пытался их будить. Вместо этого я вернулся к двери и попытался ее открыть. Бесполезно. Ее не просто заперли, а еще и заклинание наложили и подперли чем-то с той стороны. Оладка перепеченная!
Если с заклинанием и замком я справился довольно быстро, то с тем, что подпирало дверь, я все никак не мог сладить. Я даже хотел вышибить ее плечом, но вовремя остановился. И хорошо, потому что за ней был огромный шкаф, наполненный всякой всячиной, отчего был еще тяжелее. Откуда я это узнал? Я так разозлился и так проголодался, что от ярости стал сжимать и разжимать кулаки. Они покрылись зеленым пламенем, и через секунду дверь разнесло на щепки, а шкаф отлетел к стене и после удара с треском развалился.
Ого! Это я сделал? Впрочем, больше некому.
Пока я смотрел то на пустой дверной проем, то на свои руки, с которых уже начал сходить огонь, кто-то еле различимый пронесся по коридору. А потом я услышал, как хлопнула входная дверь.
Я тут же бросился за беглецом, но когда я выскочил на улицу, его и след простыл. Оладка перепеченная! И спросить я ни у кого не мог, видели ли они человека, что выбежал из нашего дома. Люди в Столице ходили очень быстро, и по их лицам было видно, что им ни до кого нет дела, и уж тем более они не стали бы обращать внимание на то, кто выходит из домов. Про то, кто заходит в них, я уж и не спрашиваю.
Стоять на ступеньках
Оладка перепеченная! Я, конечно, люблю, когда я прав, но не тогда, когда моя комната перевернута вверх дном! Вся моя одежда валялась на полу, остальные вещи — вообще где попало. Да я даже сам бы такой погром никогда не учинил, как бы бабуля ни ругала меня за неряшливость. Видела бы она сейчас тот бардак, что творился у меня в комнате, перестала бы так сильно ворчать. Наверное.
На первый взгляд ничего не пропало. Но я не был в этом уверен, потому что не знал, что именно лежало в моих сумках. Драгоценности с моей одежды никто не срезал, значит, «гостю» деньги были не нужны. Тем более, что так разворотили только мою комнату. Других ценных вещей у меня с собой не было. Впрочем, я уже и так догадался, что именно искали. Письмо, этому человеку было нужно дедово письмо. Но откуда кто-то узнал, что я его получил? Кроме меня и Эрвуса об этом никто не знал. Эрвус… А ведь он умер сегодня. И сам ли он умер или ему «помогли», как и моему деду?
Вот только тело Эрвуса уже забрали родственники, так что я все равно ничего не узнаю. Да и что я мог узнать, если все равно ничего в этом не понимаю? Вот если бы тут Трисса была… Но ее здесь не было. Хотя я мог бы поспрашивать кого-нибудь. Вот только кого? Слуг у Эрвуса, как я понял, не было, а родня уже далеко. Оставались только соседи. Но с чего вдруг они станут отвечать на мои вопросы? К тому же, вокруг дома Эрвуса был высокий забор, и росло много деревьев.
Оладка перепеченная! Но я же должен что-то сделать!
В Столице я больше никого не знал, а слугам еще было спать да спать. Что я действительно мог сделать полезного, так это наконец позавтракать. Поэтому я снова спустился в кухню. Там я сначала уложил слуг поудобнее, потому что некоторые из них лежали довольно странно, и только потом принялся за еду. Уже все остыло, но было все равно вкусно. И я даже посуду за собой помыл! Вообще-то дома я тоже это делал, но в Школе я привык, что все делают за меня. Там еда сама появлялась передо мной, а потом пустые тарелки просто исчезали.
После того как я хорошенько набил свое пузо, я пошел еще раз осмотреть дом. Комнаты были чисто убраны, и даже мне было видно, что у нашей семьи много денег, очень много денег. Повсюду стояли ценные вазы, висели картины, стояли статуи. Так что я еще раз убедился, что «гость» приходил не за деньгами.
К обеду я уже осмотрел весь дом. Вовремя, потому что я снова проголодался. Слуги лежали в тех же положениях, в которых я их и оставил. Сидеть на кухне не было никакого смысла, поэтому я вернулся наверх. Делать мне было совсем нечего, поэтому я решил убрать свою комнату. Делал я это до самого вечера. Я и не думал, что у меня столько вещей! И как только Намус так быстро со всем этим справлялся? Устав и снова проголодавшись, я сбегал вниз за бутербродом и вернулся в комнату. Там я почитал немного и улегся спать, хоть было еще светло.