Дедов завет
Шрифт:
— Не обижай… его, хорошо? Он теперь… тоже… заложник Школы…
— Руфус!
Крысеныш попискивал и шевелил усиками, явно не понимая, что здесь происходит. Впрочем, как и я.
— Руфус?.. Пусть будет Руфус…
— Так что вендийцы? — не выдержал я, хоть и прекрасно видел, что Вариус уже где-то далеко. Но другой возможности спросить у меня не будет.
Казалось, что Вариус меня больше не слышал, и все же он ответил:
— Они… Они лишили нас… нашего Мира… — он сглотнул. — Книга…
Я остался
Не знаю, сколько прошло времени, пока я лежал на спине и глядел вверх. Синее небо сменялось звездным и наоборот столько раз, что я сбился со счета. Иногда мне казалось, что я слышу чьи-то голоса или чувствую прикосновения, но это быстро проходило, и снова начиналось Ничто.
За эти бесконечные смены дня и ночи я успел многое обдумать, многое переосмыслить. Наверное, я даже повзрослел. Каким же я раньше был дураком, что не ценил время, которое мог провести с любимыми людьми. Теперь же я даже не знал, есть ли оно у меня.
А на небе появились первые звезды. Внезапно я почувствовал легкое прикосновение ко лбу и чье-то дыхание у своего лица. Я ждал, что все исчезнет как и раньше, но на этот раз было по-другому. Оладка перепеченная! Быть того не может! Я чувствую!
— Мар… — откуда-то издалека донесся голос моей любимой.
— Трисса… — Губы меня не слушались, словно я вообще никогда не пробовал говорить, и все же я смог произнести еще раз: — Трисса…
Сильный порыв ветра поднял меня вверх и все быстрее и быстрее понес меня к звездам.
Веки были тяжелыми, голова гудела, горло саднило, говорить я не мог, и все тело ломило. Но все равно я был счастлив. Я живой! Оладка перепеченная! Я живой!!!
Кое-как я смог открыть глаза и сразу же зажмурился. За окном была ночь, но яркий свет фонаря ослеплял. Я даже ненадолго соскучился по тем временам, когда фонари по ночам гасили. Трисса спала в кресле возле моей кровати, во сне прядь волос упала ей на лицо, и у меня прямо руки чесались ее убрать, только вот сил не было. Погодите-ка… А откуда тут кресло взялось?
— Зазноба твоя принесла. — Руфус сидел на подушке возле моего левого плеча и обгрызал свои когти прямо мне в постель. Как же я по этому соскучился! — Как себя чувствуешь, парниша?
Я показал на Триссу, мол, не могу сейчас говорить.
— Да не боись! Она не проснется. И так три ночи подряд не спала, так что я тут ей один порошочек подсыпал, чтоб она отдохнула чуток.
— С-спа-си-бо… — Язык совсем не хотел меня слушаться.
— О, парниша… Тебе тоже порошочек не помешает. Есть тут у меня одно средство… — Из ниоткуда крыс достал маленький серебряный кубок, насыпал туда что-то белое ужасно напоминающее сахар, добавил воды и перемешал.
— Э…
— Пей, говорю! А то еще неделю так лежать будешь!
— Ладно… Давай…
Сам, однако, я выпить не смог, и Руфусу пришлось залить странное приторно сладкое снадобье прямо мне в рот. Нет, он точно водой с сахаром меня напоил! И все же подействовало. Я чувствовал, как вода растекается по всему моему телу, наполняя его силой. Я даже проголодался!
— Есть хочу! — заявил я другу.
— Еще бы! — хмыкнул он. — Ты ж три месяца продрых!
— А?!
Оладка перепеченная! Я пропустил Новый год! А еще это значит, что…
— Руфус, а какое сегодня число?
— Девятнадцатое Вавария. А нет… Уже три минуты ка двадцатое.
Оладка перепеченная… Через неделю экзамены. У меня только десять дней на подготовку, а я почти весь учебный год проспал! У меня, конечно, были обстоятельства, но если я собираюсь стать Верховным волшебником, то это не считается. Если я не сдам сессию, то не видать мне женитьбы на Триссе как своих ушей. Нет уж! Я дедов внук и пра-пра-пра… В общем, какой-то правнук основателя Школы! Я справлюсь!
А еще я пропустил свой день рождения, так что мне уже пятнадцать стукнуло. Еще годик, и я могу жениться. Теперь я просто обязан сессию сдать!
— Держи, парниша.
— А?
— Я тебе поесть принес.
На столе у окна стоял большой поднос с разными вкусностями. Я бы с радостью набросился на них сразу же, как увидел, но мое тело пока не привыкло двигаться так быстро. Так что снова пришлось учиться ходить. Хорошо хоть снадобье Руфуса помогало.
— Там была вода с сахаром, — хихикнул крыс.
Так и знал.
— Мм… Вкусно! Это Тетушка Тама готовила?
— Ага.
— Как она?
— Нормально.
— А Зарина?
— Нормально. Они тебе потом все сами расскажут.
— Угощайся. — Я кивнул на еду. Тут даже для меня было слишком много.
— Не, ты давай сначала сам.
Крыс сидел на столе и внимательно смотрел, как я ем. Под его взглядом мне кусок в горло не лез. Какой-то он сегодня не такой.
— Руфус, ты чего?
— Ничего. — Крыс отвернулся и снова принялся грызть когти, если там еще что-то осталось. — Ешь давай.
Я пожал плечами. Наверное, ему было не по себе, и он чувствовал себя виноватым, ведь я чуть не умер в Подземелье.
— Руфус, это ж я сам тебя попросил.
— Угу.
— Это было мое решение.
— Угу.
— Я ж деду обещал, я не мог по-другому.
— Угу.
— Руфус, съешь булочку.
— Угу. А?
Я всунул ему в лапы булочку с клубничным вареньем и чуть не расхохотался, когда увидел, как он непонимающе смотрит не нее. Затем он осторожно откусил кусочек, потом еще и еще, и вскоре от нее ничего не осталось.