Дедские игры в двух измерениях
Шрифт:
– Да. Ну вот и мы для своего мира кое-что полезное сделали. Мы вернули нашему миру песню, которой тут никогда не было. Кто знает? Может быть это не последняя такая песня? Надо будет детей в этом направлении сориентировать? Пусть посмотрят старые альбомы. Может быть и найдутся несоответствия в музыкальной истории двух миров?
– А я сейчас почему-то о другом
– Не придумывай. От того мира ни крошки не пропало. Все, что там было, там и осталось.
– Мы сделали тот мир беднее на хорошую музыку. – упорно повторил он. – Как-то так получается, что мы воруем не у автора, а у всего мира.
– То есть «с особо крупных размерах»? – весело удивился я. – Странно это слышать.
– Да, - печально кивнул Сергей. – Именно так и обстоит дело.
Стало понятно, что это не шутка, что все говорится всерьез.
– Это как же так?
– А вы подумайте... То, что мы взяли из нашего мира для того - это хиты! Песни, ставшие известными всему миру.
– Конечно. А как ты хотел?
– А в нашем исполнении их знают только в СССР. Мы лишили тот мир хитов... АББА ведь так и не откликнулась?
– И что с того? У нас-то её поют...
– Ты просто поплакаться решил или у тебя есть предложение? – спросил я.
– Есть, - очень серьёзно сказал Сергей.
– Надо будет аватарам посоветовать подкинуть её Джону Леннону. Пусть ознакомит Западный мир с очередным шедевром «КПВТ».
Мы с Никитой переглянулись, пожали плечами. Понятно ведь было, что фигура эта не того калибра. Не будет Джон петь чужих песен. Ушло такое время.... Но Сергей и сам понимал утопичность своего предложения.
– Или подыскать на Западе какого-неизвестного исполнителя и вывести его в люди. Это же возможно?
– Возможно... Но как же тогда наши? – не поняли мы.
Сергей успокаивающе поднял руки над головой.
– Для них все останется, как и было. Наши будут петь на русском языке в СССР, а певец - на разлагающемся Западе...
– Нашел чем озаботиться, -
– Как не сломаться под бременем славы?
В голосе Сергее было больше иронии чем вопроса. Никита поморщился.
– Вовсе нет. Мы теперь стали кое для кого предметом очень большой ценности, а значит и предметом большой зависти....
– Это ты к чему? – нахмурился Сергей.
– На нас начнется охота... Помните «Бриллиантовую руку»? Разговор Никулина с милиционером, которой вез его из порта на такси?
Никита прокашлялся и пытаясь поймать интонацию Семена Семеновича Горбункова процитировал:
– «Они конечно попробуют договориться со мной, предложат выкуп! А я еще поторгуюсь... »
Фильм давным-давно разошёлся на цитаты и каждый знал, что последует дальше, поэтому никто не стал продолжать. Эта цитата открывала новую, страшненькую действительность. Не знаю, как друзья, а я сразу вспомнил продолжение «Человека можно усыпить, напоить, оглушить. Снять гипс можно с бесчувственного тела... Наконец, с трупа».
Как оказалось, все подумали об одном и тоже, так как Сергей, отбросив грусть по судьбе мировой музыки, закончил невысказанную часть цитаты вслух.
– «Но до этого, я уверен не дойдет...»
Он тряхнул головой, стряхивая наваждение.
– Нет уж. Такого быть не может. Если, не дай Бог, ты плав, то не все так плохо. Всем им мы нужны живые!
– Это как посмотреть. У тем, кто заботится о своем государстве свои представление о гуманизме и цене человеческой жизни.
– В смысли если корова не моя, то пусть лучше сдохнет?
– Очень верная формулировка,- одобрил Никита.
– Прямо в яблочко... Если не мне, то и никому...
Несколько шагов мы прошли молча, принимая новую действительность.
– Теперь нам ходить да оглядываться...
КОНЕЦ.