Дедушка и внучка
Шрифт:
Если ты не придешь, мне придется самому явиться в Сторм — я не могу жить без Дороти. Если ты исполнишь мою просьбу, я на некоторое время успокоюсь, повидав дочь. Я оставлю тебе письмо, поэтому постарайся, не откладывая, на следующий день после прогулки с Дороти, снова прийти к плоскому камню».
Подписи не было. Мисс Сезиджер заломила руки. На нее нашел ужас при мысли об опасной затее брата. Как поступить? Она хорошо знала Роджера: он был слаб и упрям, ничего не боялся и любил авантюры, а раз решив что-нибудь, непременно выполнял задуманное. Мисс Сезиджер
«Раз уж брат оказался жив, — думала она, — ему следовало приехать в Сторм. Пусть выйдет ужасная сцена, последует страшная развязка и Дороти увезут. Ну что же, ведь раньше жили как-то без нее, проживем и теперь».
Когда эти мысли шевелились в голове мисс Сезиджер, к сердцу тихонько подступало щемящее чувство сожаления. Тетушка Доротея успела привязаться к племяннице, хотя и не так сильно, как старый сэр Роджер. Хозяин Сторма, несмотря на свое ворчание и оханье, несмотря на свою резкость и грубость, даже сам не подозревал, как глубоко полюбил этого ребенка — так сильно, как никого никогда не любил. Мисс Доротея чувствовала, что если маленькая Дороти уедет, в доме снова станет холодно и уныло, снова потечет серая, безрадостная жизнь.
У старой девы был податливый, мягкий характер, всякий более сильный человек мог легко управлять ею. Ничто на свете не заставило бы ее ослушаться брата, да она и не смогла бы обмануть доверие Роджера. Но как привести с собой Дороти? До дерева путь был неблизкий, особенно для маленькой девочки.
Когда Доротея допивала чай, в комнату ворвалась племянница.
— Тетя, тетя, я так рада, что ты вернулась! Дедуле гораздо лучше. К обеду он встанет.
— Дороти, дорогая, разве тебя не предупреждали, что нельзя входить в дедушкину комнату?
— Не знаю, — Дороти стояла на одной ноге и сосредоточенно глядела вниз, — не знаю. Может быть… но я как-то позабыла, совсем позабыла об этом и вошла.
Через минуту она подняла глаза и взглянула в лицо мисс Доротее:
— Бедная тетя, ты скоро заболеешь, и тогда мне придется разглаживать и твои морщинки. Сегодня мне нужно надеть самое лучшее платье. Как ты думаешь, тетя, что я принесла с собой в усадьбу?
— Принесла с собой? Но ведь ты никуда не уходила.
— Уходила. Я была у жены мистера Персела. Мой Бенни выздоровел, и теперь он здесь. Он будет жить у нас. Если хочешь, я могу поставить его клетку в твой будуар, тетушка. Не хочешь? Ах, какие прелестные зверьки кролики! Ты видела, как они садятся на задние лапки, а передними умывают мордочки? О, мне так хочется показать тебе моего голубчика.
— Не нужно, Дороти.
— Я сбегаю за ним, тетушка. Ты пока пей спокойно чай, не бойся, сейчас ты его увидишь!
Дороти вприпрыжку выбежала из комнаты и, крепко прижимая к себе кролика, вернулась обратно меньше чем через минуту. Она опустила Бенни на пол, и он принялся прыгать по комнате. Мисс Доротея визгливо вскрикнула:
— Я терпеть не могу этих зверей!
— Как? — изумилась Дороти. — Милых, прелестных, мягоньких, пушистых зверьков? Но, тетушка, дорогая, да ведь он же гораздо, гораздо милее
— Очень может быть, но кролика нельзя держать в доме. Отдай его Петерсу, помощнику садовника, и он устроит его в клетке на конюшне.
— Ну, нет, тетя! Дедуля разрешил мне поставить клетку с Бенни в моей комнате.
— Дедушка разрешил?
— Да, да, конечно, разрешил. Мой голубчик Бенни! Ну, посмотри же на него!
Кролик положительно обрадовался, оказавшись в незнакомой обстановке. В чистом домике у мисс Персел нельзя было ни попрыгать, ни порезвиться. Зверьку пришлось довольно долго сидеть в корзине без всякого движения. Теперь же он совсем поправился. И ему очень понравились вещи в будуаре мисс Доротеи. Сначала кролик попробовал погрызть толстую циновку, лежавшую перед камином, но нашел ее несъедобной. Тогда он подскочил к мисс Сезиджер и стал пробовать на вкус ее платье.
— Пошел вон, отвратительный, противный! — закричала старая дева.
— О, тетя, тетя! — Дороти подхватила кролика. — Я унесу тебя, мой голубчик, тебе нужно дать как можно больше зелени и травы.
И девочка выпорхнула из комнаты.
«Это уж слишком! — думала возмущенная мисс Сезиджер. — Пусть Роджер приедет и заберет отсюда своего ребенка, потому что если Дороти будет наполнять Сторм кроликами, я точно здесь не останусь. Бедный отец! Он, вероятно, начал выживать из ума, раз позволяет подобные вещи».
Дороти сбежала вниз по лестнице, прижимая к себе своего любимца. Она стрелой влетела в буфетную и обратилась к Карбури:
— Пожалуйста, пожалуйста, мне нужна клетка!
— Для чего, маленькая мисс? Боже мой, кто это? Неужели вы берете в руки кролика?
— Конечно, беру. Разве он не прелесть?
— А по-моему, гадость, — поморщился Карбури.
— Что это значит? — спросила Дороти.
— Мне не следует объяснять вам значение этого слова, маленькая мисс, — с достоинством заметил Карбури.
— Ну и хорошо, оно такое некрасивое! Мой Бенни он… он… Знаете, Карбури, он и дедушкин кролик тоже. Он наш общий, и ужасно нам нравится. И мне, и дедуле — обоим. Мы обо всем договорились у дедушки в комнате. Я рассказывала ему историю маленькой сиротки, и после этого мы заснули. Эту историю я больше никому-никому не расскажу, мы с дедулей решили, что это печальная история. Карбури, вам нравятся печальные истории?
— Не сказал бы, маленькая мисс. Я больше люблю смешные рассказы.
— А вот мы с дедушкой любим истории печальные. И стихотворения любим печальные. Скоро мы вместе с ним будем читать наизусть одно стихотворение. «Я помню дом, где было мне родиться суждено». Вот как оно начинается, Карбури. А вы помните домик, где родились?
— Это было так давно, маленькая мисс, конечно, я не помню.
— Как вы красиво чистите серебро. Вы очень умный и ловкий человек.
Лесть малышки была по-детски невинна, и Карбури невольно улыбнулся:
— Нет, маленькая мисс, я так не думаю.
— А я говорю, что вы умный. Пожалуйста, достаньте мне клетку для моего Бенни.
— Не может быть, чтобы вы оставили эту гадость… я хотел сказать, этого кролика в доме, мисс.
— Дедуля позволил. Неужели, Карбури, вы будете спорить, когда дедушка позволил мне оставить моего голубчика?